Мир для всех, глава 7, часть 1 [бета].

Два года прошло, да... Было не до того. Ну, пусть всё-таки теперь будет иначе.

Глава 7, часть 1.

Глава 7, часть 1.

    Были взлёты, и были падения. Были выводы, трудные решения, и новые попытки. И сомнения, подкрадывающиеся по ночам, когда всё вокруг затихало – тоже были.
    Но пришёл день, когда всё это осталось в прошлом; стёрлось, затерялось в списке малозначимых событий. Будущее, таящееся впереди, поманило сделать решающий шаг. Только небо отделяло Циклона от города автоботов – и Циклон покорил небо!
    Путь от поверхности Арга до атмосферы планеты Мастер занял у него считанные минуты. Циклон уже готовился карающим мечом рухнуть вниз, когда его остановил жалобный крик отставшего Пульсара. С большим неудовольствием он согласился задержаться на орбите.
    Так случилось, что среди всех недавно завербованных бойцов Повелитель Омегатрон выделил именно их двоих. Пока другие учились самым основам совместных действий, они быстро доказали свою высокую эффективность. Как особых приближённых, Омегатрон наделил их летающими альтформами, и они неотступно следовали за своим Повелителем, ревностно следя, чтобы никто не занял положенных им мест.
    Кто-нибудь со стороны мог бы назвать их очень похожими. Но в действительности они были совершенно разными.
    Пульсар трансформировался в хищного вида атмосферный истребитель с ограниченными возможностями суборбитальных полётов. Развитое оперение и сложная механизация позволяли ему закладывать немыслимые виражи в узких каньонах Арга, всякий раз оставляя далеко позади тех, кто имел наглость с ним соревноваться. Поговаривали, что до того, как придти к десептиконам, Пульсар был главарём местной банды, и знал эти каньоны наизусть.
    Но стоило новобранцам оказаться в незнакомом месте или в непредвиденной ситуации, как он сразу сбрасывал обороты, стараясь слиться с безымянной массовкой. После пары таких случаев некоторые десептиконы даже начали высказывать сомнения в том, что он достоин офицерской должности. В итоге, соглашаясь с ними, Циклон считал Пульсара нервным, беспокойным и, очевидно, слишком трусливым.
    Что же до самого Циклона, то… Циклон был двигателями. И двигатели были Циклоном.
    Четыре гондолы, расположенные симметрично по углам почти незаметного за их размерами корпуса: сверху справа и слева, снизу слева и справа. Четыре огромных двигателя – им было слишком тесно на маленьком пустынном Арге. Они требовали себе цель – далёкую, высокую; чтобы лететь к ней, выжимая максимум, а не тормозить перед каждым изгибом каньона. Сегодня такая цель была определена, и Циклон поднялся над поверхностью Арга, чтобы направиться к планете Мастер.
    Космический истребитель рвался вперёд. Четыре двигателя извергали огонь, лёгкий фюзеляж силился удержать их вместе, кабина… Пустая кабина была бессмысленна. Случись всё иначе, в ней мог бы сидеть хедмастер по имени Шквал, но… Он обещал себе не сомневаться в совершённом. Курсанта Академии Автоботов по имени Шквал больше нет. Есть Циклон – воин-десептикон, первый помощник Повелителя Омегатрона! Первый! что бы там ни говорил этот плетущийся в хвосте Пульсар.
    …Приближение партнёра прервало его размышления. Не давая Пульсару совсем ликвидировать его унизительное отставание, Циклон устремился вниз.
    Приказ Повелителя был прост: разрушать.
    Ещё вчера Циклон выступал против этого приказа. Первый помощник Омегатрона имел право говорить без особого разрешения, и вчера он воспользовался этим правом, чтобы выразить свои сомнения. У бывшего курсанта Шквала остались среди автоботов враги, но остались и те, кто был ему дорог. Он не хотел навредить им.
    Конечно, не это Циклон сказал вслух. Но ведь ещё под огонь попали бы тысячи гражданских, которые не представляли никакой угрозы для десептиконов. Приказ в первую очередь был бессмысленным, не обещал военной выгоды и лишь потворствовал чьим-то садистским развлечениям.
    Циклону была обещана месть, а не участие в безумной резне. Это он и высказал своему Повелителю.
    Тот только ухмыльнулся.
    "Разве я приказал тебе убивать? – вкрадчиво спросил Омегатрон. – Нет, Циклон, я не приказывал тебе убивать. Я приказал тебе разрушать".
    Он наклонился к помощнику и доверительно зашептал:
    "Разрушать. Сеять панику и страх. Демонстрировать силу и мощь, доказывать право на власть. И не нужно никого убивать, нет. Наоборот – чем больше видевших тебя выживет, тем дальше они разнесут весть о тебе. И тогда твои враги пожалеют о том, что встали против тебя".
    Это полностью устроило Циклона. Да, сегодня они пожалеют. Всё просто: военная выгода – не главное. Психологическая победа гораздо важнее.
    Пробив нижний слой облаков, Циклон поймал в прицел одну из высотных башен в центре Палладия. Четыре многоствольных скорострельных излучателя, смонтированные в гондолах двигателей, плеснули огнём. Далеко внизу брызнуло стекло и пошла вниз лавина облицовки. С такого расстояния лёгкий излучатель не причинит никому серьёзного вреда, но эффект будет достигнут. Всё просто.
    Циклон снижался ещё около минуты – как раз достаточно времени для того, чтобы гражданские справились с первым шоком и начали озираться в поисках источника опасности. Тогда он врубил форсаж и прошёл над самыми крышами домов, сбивая с ног неосторожных горожан ударной волной. Теперь они хорошо его запомнят! На какое-то мгновение Циклону даже показалось, что сквозь вой турбин он слышит крики разбегающейся толпы. Улицы внизу быстро опустели.
    Это было похоже на игру. Космический истребитель сделал ещё пару кругов и завис посреди обстрелянных им зданий. Скоро здесь появятся воины-автоботы. Нужно быть готовым.
    Циклон запустил автоматическую систему боя и сформулировал задачу: "Разрушать. Не убивать. Ждать автоботов". Секундное раздумье – и система боя с готовностью обозначила цель.
    Истребитель развернулся к башне, с обстрела которой началась эта атака. По мнению системы боя, там внутри уже не осталось гражданских. Раз так, Циклон задействовал расположенную на носу пушку – главный калибр, гораздо более мощный, чем скорострельные излучатели.
    От первого выстрела башня заметно вздрогнула, но устояла. Тогда Циклон трансформировался. Пушка сместилась в руку, и робот мягко опустился на землю, получив надёжную опору под ногами. Второй выстрел пришёлся точно в несущую колонну – башня накренилась, внутри что-то хрустнуло, и плиты этажей посыпались одна за другой, взметая вверх фонтаны пыли и мелких обломков.
    Система боя немедленно обозначила новые цели. Группа объектов возникла на границе действия детекторов и нагло начала движение точно в направлении Циклона. Он обрадовался: автоботы не заставили себя ждать. С противоположной стороны на детекторе тоже появилась точка – Пульсар наконец соизволил добраться до места и вступить в бой.
    Пока партнёр беспорядочно поливал огнём уцелевшие кварталы, Циклон решил поприветствовать врагов. Нужно было объяснить им, кто здесь главный! Опустившись на колено и приняв наиболее устойчивое положение, он поднял пушку к плечу и дважды выстрелил. На стороне автоботов вспыхнуло и осело ещё одно здание.
    Те, видимо, решили разделиться. Вдалеке взмыл в воздух истребитель. Он выпустил короткую очередь по позиции Циклона, но отвлёкся на мельтешащего в воздухе Пульсара. Зато в конце улицы появился танк.
    Циклон внутренне улыбнулся. У него есть богатый опыт сражения с танками, так что это будет отличный противник для него. Те десептиконские машины, с которыми он сражался, будучи курсантом, многому его научили. И пускай этот враг выглядит мощнее: приземистый, но очень широкий корпус, четыре гусеничные ленты – но его слабые стороны ничем не отличаются от других. И они известны десептиконам.
    Циклон рванулся вперёд. Пять длинных шагов вдоль улицы к ближайшему перекрёстку и прыжок в сторону, в переулок. Обогнуть здание по кругу, неожиданно выскочить в следующем переулке, выстрелить в противника и снова скрыться за противоположным зданием. И пока танк будет пытаться поворачивать за ним свою медлительную башню, он успеет проделать этот манёвр ещё не раз.
    Мощные двигатели давали Циклону редкую, практически уникальную способность – он мог летать в режиме робота. И не только летать: он мог высоко прыгать, мгновенно ускоряться и легко скользить над поверхностью земли. Автоботы наверняка не догадывались об этом, а значит… Циклон выскочил на параллельную улицу, дал импульс двигателями и одним броском преодолел отделявшее его от противника расстояние. Последний поворот на перекрёстке, и вот автоботский танк прямо перед ним, достаточно только протянуть руку.
    Циклон навёл пушку…
    Танк только обнаружил его рядом и начал разворачивать башню…
    Циклон выставил руку и упёрся во вражеский ствол, не давая ему повернуться. Он уже был в такой ситуации, он знал, что делать…
    Неожиданно танк трансформировался и перехватил его руку. Выбитая пушка отлетела в сторону…
    Циклон оказался в западне. Он совсем позабыл, что этот автобот – не просто танк; что он может трансформироваться…
    Бум! – автобот поднял свободную руку и обрушил сильнейший удар на плечо противника…
    Циклон задёргался в железной хватке. Ближний бой с тяжелым трансформером будет совсем не выгоден броне истребителя…
    Бум! – ещё один удар оставил глубокую вмятину на корпусе десептикона…
    Циклон попытался вырваться, но безуспешно. Оппонент не собирался отпускать так удачно попавшую ему руки добычу…
    Цвирк! – автобот выхватил нож. Лезвие лишь скользнуло по броне, но он уже изготовился для нового удара…
    Взгляд Циклона заметался по сторонам. Вот прекрасная стена с торчащей арматурой: танк, почему бы тебе не бросить его в эту стену? Только отпусти!..
    Дзам! – нож попал во вмятину на корпусе, оставленную одним из предыдущих ударов. Лезвие вспороло обшивку и глубоко ушло внутрь…
    Автобот, должно быть, не ожидал, что удар почти не встретит сопротивления. Он чуть наклонился вперёд, восстанавливая равновесие, и это дало Циклону шанс. Схватившись обеими руками и налегая всем телом, ему удалось вывернуть руку противника тому за спину.
    Оказавшись позади автобота, Циклон получил преимущество. Тот закрутился на месте, пытаясь дотянуться до противника, но Циклон был легче и мобильнее. Для него не составляло труда держаться за спиной врага, поливая того из скорострельных излучателей. Они, однако, были слишком слабы против танковой брони, а мощного оружия Циклон лишился. Ситуация стала патовой.
    Он пытался придумать способ добраться до своей пушки, когда всё внезапно изменилось.
    "Опасность! Опасность!" – буквально завопила автоматическая система боя, и Циклон вдруг понял, что его пальцы сами разжимаются, освобождая руку противника, а двигатели выдают импульс, отбрасывающий его прочь от автобота.
    С пронзительным свистом в землю рядом с танком воткнулся длинный цилиндр. Потом ещё один упал посередине между трансформерами, и третий совсем близко от Циклона.
    Тот ещё успел удивиться чересчур взбудораженной реакции системы боя, – а потом ближайшая ракета взорвалась.
    Циклона впечатало в стену, и на какие-то мгновения он потерял ориентацию. Системы диагностики высыпали обширный список повреждений. Ещё пара таких атак, и истребителю станет совсем не до сражений.
    Раскидав обломки, Циклон с трудом поднялся – и тут же автоматическая система боя вновь заставила его метнуться в сторону. Позади засвистели и застучали о землю новые ракеты.
    Истребитель попробовал затеряться в поднявшейся завесе дыма и пыли, но ракеты сыпались вокруг него с угрожающей точностью. А система боя подсказывала, что они не только целили в самого Циклона, но и методично отрезали все пути отступления.
    Не задерживаясь на одном месте, истребитель свернул на соседнюю улицу, потом повернул ещё раз… Ракеты замыкали периметр, не давая ему вырваться и выводя обратно, к той точке, где остался автоботский танк.
    Быстро взвесив все за и против, Циклон решил вновь сблизиться с автоботом. Если тот тоже попал под ракетный удар, то вероятно будет сейчас ослаблен и небоеспособен. Но, скорее всего, автоботы не стали стрелять по своему товарищу, а значит, и Циклон сможет прикрыться им от прицельных атак.
    Обнаружив в дыму массивную фигуру, истребитель метнулся в её сторону. Ему нужно было найти оптимальное расстояние, достаточно близкое, чтобы автоботы не рискнули продолжать обстрел, но такое, на котором танк ещё не мог бы его достать. Циклон мысленно приготовился получить ещё несколько болезненных ударов, но…
    Порыв ветра ненадолго разогнал клубящийся дым, и Циклон понял, что находится на площадке, усеянной вражескими ракетами. Это не могли быть случайно не разорвавшиеся ракеты, никак ни в таком количестве. Это могли быть только дистанционно управляемые взрыватели!
    Истребитель замер, растерянно огляделся по сторонам, потом поднял взгляд в небо. Знакомый силуэт прочертил такую близкую синеву, резко развернулся, дёрнулся, заметался под цветными лучами. "Пульсар… – обречённо позвал Циклон в радиоэфире, – я в ловушке, помоги…" – "Я занят!.." – отозвался тот…
    Близкий взрыв слева отбросил десептикона направо, точно на другую ракету. Следующий направил его обратно, потом ещё один, сзади, добавил новый импульс, и ещё, и ещё… Ракеты с дистанционно управляемыми взрывателями не срабатывали ни около танка, ни впустую на свободной территории. Они неизменно взрывались только рядом с ним, Циклоном. Всё зашло слишком далеко. Это больше не было похоже на игру. Автоботы всерьёз собирались его убить.
    Но когда Циклон рухнул на землю, и автоботский танк уже приблизился к нему, чтобы окончательно разобраться с врагом, эфир неожиданно ожил.
    – Десептиконы, отступаем! – прозвучал голос Повелителя.
    И, получив разрешение, Циклон рванулся в воздух. Новые залпы ракет потянулись за ним следом, но скоро упали, не способные тягаться с ним в скорости. Где-то позади опять заскулил отстающий Пульсар, но истребителю не было до него дела.
    Циклон восходил в небо – неотвратимо, непреклонно. Каким бы ни был истинный замысел Омегатрона, десептиконы выполнили свою задачу, и Повелитель будет ими доволен. А что до автоботов, то с ними ещё ничего не закончено. Сегодня они показали своё лицо, и этот опыт Циклон не забудет. Он ещё вернётся! Вернётся, и тогда…

@темы: трансформеры, "Мир для всех"

---

Дивный новый мир.

Так, дабы не забрасывать дневничок, надо сюда иногда что-нибудь выкладывать... Фик с последнего конкурса на трансфикшене.

Дивный новый мир.

    Бывают дни, когда я возвращаюсь мыслями в то время, в котором ещё не было войны. Время, в котором мы, молодые, пока даже не окончившие академию, смотрели на звёзды. Я называл их имена, а мой лучший друг говорил про тысячи других, невидимых отсюда, но где мы обязательно побываем. А самая дорогая подруга просила назвать одну в её честь. И мы смеялись.
    Мы были жадными – жадными до жизни, до великих свершений и славных побед. Мы не знали слов "приемлемо" или "достаточно"; мы шли вперёд и верили в успех, даже когда шансы казались призрачными. И думали, что останемся такими навсегда.
    Прошло совсем немного времени, и мы начали наш труд на благо родной планеты. Она, страдающая от нехватки энергоресурсов, нуждалась в прорывных открытиях. Мои друзья занялись исследованиями перспективных источников энергии. А я отправился к звёздам – искать другие, новые миры, которые смогут подарить нам богатство и процветание.
    Но каждый раз, возвращаясь, я вновь стремился к друзьям – грезить о будущем, таящемся где-то там, впереди.
    А потом всё изменилось.
    Это случилось не вдруг, не сразу… Просто я стал замечать косые взгляды и шёпот за спиной. Мои друзья всё чаще оказывались загружены работой и не могли уделить мне время. И однажды, когда я окликнул их на улице, самая дорогая подруга не поспешила мне навстречу, а спряталась за спиной моего лучшего друга.
    "Мне кажется, мы больше не должны быть вместе, – сказала она. – Ты вечно пропадаешь где-то, а когда возвращаешься, витаешь в облаках. А мне нужен кто-то надёжный".
    Я отвернулся и пошёл прочь, удивляясь такой неудачной шутке. А потом вдруг понял.
    Мои друзья ударили меня в спину. Нет, они не хотели убивать… они, может быть, даже и не били реально, физически. Но почему-то я упал, как подкошенный, и царапал землю непослушными пальцами, и кричал беззвучно, бессвязно, не зная слов, способных выразить мои чувства. И пустота окружала меня, поглощая чаянья и смыслы…
    Но время лечит, и я справился. Я целиком погрузился в работу, заполнил пустоту коллегами и сослуживцами. С ними я исследовал одну звезду за другой, появляясь на родной планете лишь затем, чтобы пополнить припасы и вновь отправиться в путь. Таинственный новый мир манил и ждал меня впереди; и только найдя его, я мог доказать, что стою намного больше, чем оценили меня другие.
    Но, возвращаясь, я вновь слышал за спиной осуждающий шёпот.
    Возможно, я был одержим сверх меры. Никакие опасности и угрозы не могли меня остановить. Я рисковал собой и другими, и однажды в нищем, всеми забытом мире я потерял напарника. Вскоре было объявлено, что начальство более не имеет возможности выделять дефицитные энергоресурсы на мои исследования. Мне запретили покидать родную планету.
    Потерянный, я вышел в город. Долгие годы я видел его лишь сверху, рассекая небо перед тем, как исчезнуть в черноте Вселенной. Я слышал, что энергии становится всё меньше, что мы живем всё беднее – но не придавал этому значения.
    Теперь я увидел: город был пуст. Пусты были улицы и проспекты, арены и сады, где когда-то бурлила жизнь. Всё было мрачно и неподвижно, и только звёзды наверху мерцали – холодно и безучастно.
    Конечно, мой народ никуда не исчез, но те, в ком ещё теплился огонёк, более не расходовали его зря. Им, укрывшимся в своих домах, не было дела до одинокой искры, мечущейся где-то за пределами их толстых стен.
    Я спускался в самые глубокие шахты и поднимался на высочайшие башни, но не мог найти места, где я бы был не один. И я кричал, обращаясь к звёздам, но нас разделяла пустота, и звёзды не слышали мой крик. Лишь шёпот за спиной становился всё настойчивее, но стоило мне оглянуться, и там тоже никого не оказывалось.
    А потом, в мраке заброшенных коридоров, в чреве остывших плавилен я встретил – его. Он открыл мне глаза, объяснил и показал путь. Он рассказал, что новый мир, о котором я мечтал – не обязательно должен быть каким-то другим миром.
    И мы построили наш мир сами…
    Бывают дни, когда я возвращаюсь мыслями в то время, в котором ещё не было войны. В такие дни я вызываю ведомых, и мы отправляемся к линии фронта.
    Иногда меня спрашивают: слышал ли я, что стало с теми, кого я знал в той, прошлой жизни? В ответ я лишь пожимаю плечами. Если они с нами, значит, от них есть польза, и они не зря получают свой паёк. А у тех, кто на другой стороне, я не запоминаю лиц. Это истина проста – разве она требует пояснений?
    Так и мои ведомые – получив приказ, они следуют за мной без лишних раздумий. Положенный паёк будет ждать их, и они вернутся, чтобы насладиться им. А если нет – значит, другим достанется больше.
    И мы выбираем врага, и позволяем им окружить себя. Тогда я поворачиваюсь спиной к ведомым – легко, без страха и колебания. А они – без страха, без колебания – отворачиваются от меня.
    И так, спина к спине, мы решаем проблему нехватки энергоресурсов самым простым, самым действенным способом – сокращая число конкурентов.
    И я смеюсь.

@темы: творчество, трансформеры

---

Фик: "Братья".

Написался очередной фик. Г1, автоботы.

Братья.

Братья.

    Все вокруг называют их братьями. Говорят, что они всегда вместе.
    Красный – и Жёлтый.
    Жёлтый – и Красный.
    Казалось бы, какие братья могут быть у роботов? Какое кровное родство может существовать у тех, у кого нет ни крови, ни генов, ни вообще каких-либо возможностей иметь родственные связи?
    Но эти двое всё-таки связаны. В бою и в бесконечной череде розыгрышей и шуток они понимают друг друга с полуслова. Действуют так слаженно, будто являются одним целым. Порой кажется, что раздели их – и братья погибнут, не выдержат одиночества. А многие сплетничают, что они даже в оффлайн уходят одновременно.
    И только я один знаю, насколько это всё – правда.
    Я инженер и учёный, я хранил мудрость поколений, я собирал Первого и Первую из их Знака. Именно ко мне пришёл один из братьев, неся на руках другого.
    Я вскрывал оплавленную обшивку, уже понимая, что не смогу помочь – а он сбивчиво пытался рассказать. Объяснить. Оправдаться.
    За то, что его напарник изменился – а он не заметил. За то, что напарник захотел уйти к тем, другим – а он решил, что должен остановить его. За то, что выстрелил – со злости, не целясь. И за жуткий смех чужого повелителя, получившего другую, но не менее желанную жертву.
    Что я мог сделать? Роковой выстрел попал в шлем сзади, под антенной. Легко представить – один идёт вперёд к парящему вдалеке искусителю, второй пытается его образумить, его игнорируют, он в ярости… И вот первый лежит здесь безвольной куклой. То, что было его мозгом, его разумом, его личностью, выжжено неумолимой плазмой. Я не могу ему помочь.
    А второй просит забрать у него всё, что потребуется для напарника – постепенно понимая, С ЧЕМ иначе ему предстоит жить дальше. КАК будут смотреть на него бывшие товарищи. Да, повелитель тех, других, добыл сегодня отнюдь не один трофей. И другому я тоже помочь не могу.
    Что я должен был сделать? Собрать бездушного дрона и оставить его напарника одного, наедине с его судьбой? Уйти в сторону, переложить на Первого из моих созданий проблему выбора пути? Он сильнее, честнее, правильнее, он нашёл бы выход. И взял бы на себя всю его тяжесть…
    Нет, я сам принял решение. Я сам положил будущих братьев рядом. Один передатчик, один приёмник, один сплиттер. Один импульс, одна мысль, одна идея – останутся, как раньше; другие будут переданы по защищённому каналу. Один будет мыслить за двоих, а действовать один будут вместе. Никто ни о чём не догадается. И сам он – тоже не поймёт этого. Ведь они напарники, они всегда были вдвоём. Они так привыкли. И теперь он, один, не будет знать, что его напарника на самом деле – нет.
    Оставалось только подправить память.
    Воспоминания – связный список; его невозможно очистить, но можно сделать так, чтобы при взгляде на брата в памяти не всплывал роковой выстрел. Изменить ссылки, заново расставить весовые коэффициенты, переиндексировать с другими приоритетами…
    Да, я сам принял решение. Я никому не сказал, ни с кем не посоветовался. Придёт время, и я отвечу за это. Но я не боюсь.
    Я только надеюсь, что один из братьев никогда не увидит заваренный шов на шлеме другого – сзади, под антенной. Иначе он всё обязательно вспомнит.

@темы: творчество, трансформеры

---

Фики

Вспомнил, что не выкладывал тут эти фики. Две истории, противоположные по описываемым событиям — про победу и поражение — но одинаковые по настроению.

Повелитель Земли.
Старая сказка про Дракона...

Повелитель Земли.

    Мерное гудение генераторов настраивало на мысли о вечном. Мегатрон шел длинным полутемным залом, где на постаментах, укрытые статис-полем, лежали головы его бывших врагов. С тех пор, как появился этот зал, он часто приходил сюда, если ему хотелось спокойно подумать в одиночестве. И чем дальше, тем чаще это происходило.
    Мегатрон дошел до конца, склонился над отдельно стоящим постаментом. Взглянул в потухшие глаза…
    – Скажи, Оптимус, ты знал, что так будет?..
    Сигнал коммуникатора отвлек его.
    – Что? – раздраженно спросил Мегатрон.
    На экране появился Бархан:
    – Повелитель… Скандалист с подчиненными ему десептиконами атакует атомную электростанцию в Иране…
    Изображение на экране сменилось.
    – Повелитель Земли! Выходи и защити то, чем ты владеешь! Я уничтожу тебя! Земля должна принадлежать мне! – надрывался белый с красным самолет, расстреливая разбегающихся в панике людей.
    – Прекрати, Бархан… – Мегатрон поморщился.
    – Как прикажет Повелитель Земли… – экран опять переключился на Бархана.
    – Скандалист там сказал что-нибудь новое?
    – Нет, Повелитель…
    – Как обычно. Что-нибудь еще?
    – Люди послали сигнал бедствия с просьбой к автоботам о помощи.
    – Тоже ничего нового… Ладно, объявляй тревогу, я сейчас буду…
    "Повелитель Земли…" Мегатрон снова поморщился. Он придумал этот титул, когда окончательно разбил автоботов. Тогда казалось, что желанная победа достигнута. А сейчас эти слова вызывали лишь горькое раздражение, да и не имели никакого смысла для кого-то кроме пары десятков трансформеров.
    Он перевел взгляд направо, где лежала матрица лидерства автоботов. Она не дала ему ничего, кроме статуса ее владельца. Знания многих поколений автоботов по-прежнему оставались недоступными, но Мегатрон уже догадывался, какая главная тайна скрывается там. А что до статуса…
    – "Мегатрон Прайм…" – его передернуло. – Нет, только не так. "Мегатрон, обладатель матрицы лидерства" – вот так, пожалуй, лучше. Надо будет утвердить вместо "Повелителя Земли".
    Обладатель матрицы лидерства вышел в командный центр, где уже выстроились другие трансформеры. Мегатрон посмотрел на своих соратников: Бархана, Астропоезда, Разряда, Мотомастера… Их осталась с ним лишь половина от прежнего числа. "А ведь ты, наверное, знал это, Прайм…" – вновь подумал он. "И, может, даже в момент смерти скрывал под своей маской улыбку. С тебя сталось бы пожертвовать жизнью ради этого…"
    Но рядом запищал Телетрон-1, напоминая о важной миссии, и Мегатрон отбросил остатки задумчивости. Повелитель Земли привычно взмахнул рукой:
    – Автоботы! Трансформируемся – и поехали!

Слава героям!
Счастливое будущее, о котором все так мечтали, наконец настало. "Как прекрасен этот мир, посмотри", – поёт известный в прошлом ансамбль. А мы продолжаем традицию, начатую самыми первыми фиками...

Слава героям!

    Каждый год в один и тот же день он приходит в одно и то же место. Позади остаётся шумная площадь при входе и праздничная Аллея Героев. Здесь ничего не меняется, разве что деревья с каждым годом становятся выше.
    Он методично метёт асфальт большими круглыми щётками, и гуляющие люди не обращают на него внимания. Воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. А он на самом деле торопится – торопится вглубь переплетения дорожек, подальше от людей. Там тоже Аллея. Но – других героев.
    Три незаметные, слишком маленькие по его меркам стелы.
    Это захоронение. Инопланетные материалы, чуждые для Земли вещества и субстанции спрятаны глубоко внизу в специальном бункере. Особо чувствительные датчики неусыпно следят за тем, чтобы там вдруг ничего не прореагировало, не запустилось, не ожило.
    Это одно, общее для всех захоронение: что здесь, что на центральной аллее. Люди решили не строить два разных бункера. Так в конце герои всё-таки стали едины.
    Он поднимает правую руку с закреплённым на ней широким раструбом. Поток воздуха вырывается наружу, сметает со стел листву и мелкий мусор. Следующее дело – мягкой щёткой аккуратно вычистить фигурки спортивных самолётов на вершинах каждой стелы.
    Они были небесными асами – лучшими крыльями своего народа. Они согласились принять новую роль – воздушных каскадёров… акробатов… циркачей… Согласились ли?..
    Об этом даже писали в местных газетах: "Невероятная трагедия на празднике… Три самолёта столкнулись на воздушном шоу…" Столкновение лучших из лучших, сразу троих и именно в этот проклятый день – совершенно невозможное.
    Он проводит рукой по центральной стеле. "Ты подвёл меня… Ты не справился… Выбрал самый простой путь, и увёл за собой собратьев. Предатели…"
    Снова и снова он пытается понять, пробует поставить себя на их место. Вот он найдёт способ, вот уйдёт – так… Вот свободное место, на котором появится ещё одна стела…
    …с фигуркой пылесоса на вершине.
    В кулаке крошатся мелкие камешки – нет, только не это! Он никогда не согласится на такое. Пока у него есть хотя бы тень свободы… пока он может отказываться от унизительных ролей, от предложений богатых женщин, ищущих новых впечатлений – он не сдастся. Он выдержит всё.
    Щётка заканчивает работу, и он вновь наводит на стелу раструб – сдуть пену, подсушить. Стандартная, давно привычная программа.
    …Так значит, не сдастся?..
    Резкий звук нарушает мёртвую тишину. Он оглядывается.
    Два человеческих детёныша – мальчик лет десяти и девочка вдвое младше – выбегают на аллею. Они запрыгивают на гранитный парапет, мальчишка ставит под ноги какую-то игрушку, потом достаёт коммуникационное устройство и начинает снимать.
    Это недопустимо. Там, внизу под парапетом, одинаковые и безымянные – но они тоже герои. По ним нельзя ходить.
    Он начинает двигаться. Надо остановить осквернение последнего приюта героев.
    Мальчик замечает его, и лицо детёныша вытягивается. Всё то время, пока он приближается, осквернитель смотрит на него неотрывно. А девочка, улучив момент, быстро присваивает оставшуюся без присмотра игрушку.
    Он узнаёт этот кусок пластика. Это один из его собратьев, в глупом, почти треугольном воплощении и серой расцветке. В пару к нему девочка вытаскивает из сумочки куклу с человеческим обликом; и начинает играться – то разводит их в стороны, то складывает вместе в двусмысленных позах.
    Он поднимает руку. Мерзкий комок протоплазмы не будет марать память его героев! Девочка станет лужицей биологической жидкости, а потом настанет очередь мальчишки…
    Он поднимает руку – и опускает бессильно. Мирные директивы – итог его проигрыша – следят за ним неотрывно, контролируют каждый шаг и жест. Они имплантированы на самый нижний уровень его разума, и он не может побороть их. У него есть только лишь тень свободы.
    Неожиданно в ситуацию вмешивается мальчишка. Владелец игрушки выхватывает её из рук девочки и с размаху отвешивает той подзатыльник.
    – Цыц, курица! – добавляет осквернитель, когда девочка начинает хныкать. – Я кому говорил не трогать моих трансформеров?!
    Тому, кто когда-то сражался вместе с героями, становится смешно. Вот до чего он докатился – собирается воевать с детьми. Гнев уходит так же быстро, как появился, и он начинает чувствовать симпатию к мальчишке.
    Он приседает, указывает на игрушку:
    – Тебе нравится Старскрим?
    Его голос звучит глухо и непривычно даже для него самого, но детёныш не пугается. Мальчик ненадолго задумывается, хмурит брови, а потом выдаёт:
    – Нет! Он курица!
    Он скидывает с плеча рюкзак и достаёт другую игрушку:
    – Вот!
    Такой знакомый, красный с синим робот… Иронично.
    – Это – Оптимус Прайм! – на всякий случай уточняет мальчишка.
    Он кивает. Он видел героя недавно. Розовый грузовичок с размашистой надписью "Ice Cream" на борту… Говорил, что доволен. Гордец! Тебе просто легче переносить директивы.
    Но он всегда знал, как уязвить героя. "Вот скажи мне, Прайм, – вспоминает он разговор. – Положим, мы проиграли. Но разве вы – выиграли?" Герой не находит, что ответить…
    – …Когда я вырасту, я стану таким же, как он! – продолжает детёныш. – Выучусь на лётчика, или танкиста, и тоже буду сражаться с десептиконами!
    Он ухмыляется:
    – Но ведь десептиконов больше нет?
    Мальчишка опять хмурит брови, но не теряется:
    – Не-а. Они вернутся. Они всегда возвращаются. И тогда я буду сражаться с ними!
    Да, они всегда возвращались. Но только не в этот раз. Ему не хочется расстраивать детёныша, и он молчит.
    Вдруг от конца аллеи доносится крик.
    – Александр! – толстая женщина, неуклюже переваливаясь, спешит к ним. – Александр, почему вы убежали?!
    Мальчишка кривится:
    – У-у-у, курица! – шипит он, и добавляет громко: – Не подходи ко мне!
    Но женщина не отстаёт.
    – Александр, перестаньте мешать обслуживающему персоналу и немедленно идите сюда! Вы должны быть на празднике победы над десептиконами. Вы же знаете, как важно, чтобы вы поддержали торжественную речь вашего отца! Избиратели уважают семейные ценности, и присутствие сына повысит его рейтинг. А ещё, возможно, это станет началом вашей собственной политической карьеры.
    – Да мне плевать на эту карьеру! – мальчишка топает ногой. – Я собираюсь стать лётчиком и сражаться с десептиконами!
    Женщина картинно взмахивает руками:
    – Опять эти глупости.
    Она достаёт своё коммуникационное устройство, нажимает несколько кнопок, и почти сразу рядом возникают двое одинаковых мужчин в костюмах. Женщина хватает за руку девочку, а охранники нацеливаются на мальчишку.
    – …!!! – тот ругается, подхватывает с земли камень и запускает в ближайшего "костюма". Потом оглядывается:
    – Помоги мне!
    Тот, кто когда-то сражался вместе с героями, не вмешивается. Происходящее веселит и печалит его одновременно. Людские усилия смешны в своей ничтожности – но он проиграл им, и теперь ничего не может сделать… Любые попытки преодолеть мирные директивы будут ещё более абсурдными.
    Мальчишка кидает комок грязи, прячется за его спину и чуть толкает его:
    – Помоги!
    Он чувствует на своей спине детские ладошки. Ещё один толчок – бесполезно. "Костюмы" обходят с двух сторон, и пока один привлекает внимание детёныша, второй успевает схватить его сзади.
    – Не-е-ет!!! Пусти! – мальчишка бьется в руках охранника. Тот, кто сражался вместе с героями, молча наблюдает за ними. На мгновение детёныш встречается с ним взглядом. – Ну, помоги мне! Ты же можешь!
    Он поднимает правую руку… Пусть мальчик хотя бы не будет лишний раз разочаровываться…
    – Сэр, позвольте очистить вашу одежду от грязи, сэр.
    Неожиданно для него раструб с готовностью включает всасывание. Через секунду человек беспомощно барахтается на конце трубы. Второй "костюм" испуганно отшатывается. Мирные директивы молчат.
    – Спасибо! – мальчишка срывается с места и мчится в дальний конец аллеи. Там на секунду оглядывается и взмахивает рукой:
    – Слава автоботам!
    Он провожает детёныша удивлённым взглядом. Как это случилось? Неужели мирные директивы можно преодолеть? И та троица много лет назад всё-таки смогла сделать это – пусть таким путём, пусть на секунду, но смогла? И он, значит, тоже может?
    – Слава десептиконам, – тихо шепчет герой.
    Лицо пересекает хищная улыбка.
    Его история в этом мире ещё не закончена.

@темы: творчество, трансформеры

---

Мир для всех, глава 6.

Перерыв был рекордным, ну да ладно.

Глава 6.

Глава 6.

    – Шквал, да хватит тебе… – повторил Марш. – Вылезай.
    – Не вылезу! – донесся приглушённый толщей брони голос.
    – Шквал, ну прекрати. Пожалуйста…
    – Оставь его, – встряла Лета. – Он сам виноват. Вот зайдёт сюда кто-нибудь из офицеров, и тогда…
    Кроме них, в ангаре для курсантских транстекторов никого не было. Боевые машины стояли в ряд с открытыми кабинами, и только у одной колпак был задраен.
    – Шквал! – Марш хлопнул по броне транстектора. – Ты понимаешь, что будет, если тебя кто-нибудь увидит? Вылезай! Это плохая шутка!
    – А что, мне теперь и шутить запрещено? – услышал он раздражённый комментарий. – Ты просил подождать с шутками только до конца операции, помнишь? А сейчас, когда всё закончилось, мне так ничего и нельзя? Выходит, ты меня обманул?
    – Ты сам всё испортил, Шквал, – возразила Лета. – Ты нарушил приказ, оставил предписанную позицию и попёрся драться с десептиконами. Из-за тебя погибли Напалм и Монета!
    – Лета! – Марш укоризненно посмотрел на подругу.
    – А что, я не права?! Он виноват; и вместо того, чтобы сделать выводы, ещё и выпендривается. Шквал, почему ты снова нарушаешь приказ?! Если уж тебя отстранили – будь любезен выполнять это решение!
    Их прервал шум за воротами ангара. Тяжёлые створки вздрогнули и медленно поползли в стороны.
    – Шквал! Шквал! – Марш заколотил ладонью по броне. – Сюда кто-то идёт! Немедленно вылезай! Если тебя увидят…
    Колпак кабины открылся так резко, что командир отделения отлетел к соседней машине. Шквал появился наверху, бросил гневный взгляд на товарищей по оружию, спрыгнул вниз и исчез прежде, чем они успели что-либо сделать. Несколько секунд спустя хлопнула задняя дверь.
    Лета опустилась на колени и тронула лежащего Марша за плечо.
    – Ты как?! Марш?!
    – Нормально… – он сел и прислонился к колесу машины. – Ничего страшного.
    Звяканье гусеничных траков по металлическому полу не дало им договорить. Источник звука приблизился и остановился рядом с парой автоботов.
    – Изучаете матчасть? Похвально, – заметил инструктор Миротворец, наткнувшись на двух курсантов. Те сосредоточенно разглядывали колесо наземной альтформы транстектора, всеми силами стараясь показать, что заняты делом.
    – Вы здесь одни?
    – Да, инструктор, конечно. Конечно одни, – Марш опередил Лету с ответом. И проигнорировал её удивлённый взгляд.
    – Неплохо, неплохо. Ваше первое сражение было совсем недавно, а вы уже готовы продолжать службу. Удивительное рвение. Даже не знаю, чем оно может быть вызвано.
    – Мы… всегда готовы, – вымучил Марш дежурный ответ.
    – А вот многим вашим друзьям требуется гораздо больше времени, чтобы восстановиться.
    Марш не нашёл, что сказать. А Лета…
    – Инструктор! – Лета резко встала и подошла к платформе Миротворца. – Инструктор, скажите честно, что будет со Шквалом?
    – Его судьбу решит трибунал, – мрачно отозвался тот.
    – Но Вы же наверняка разбираетесь в таких вещах! Скажите, он ведь виноват?! Что теперь его ждёт?!
    Инструктор помедлил с ответом.
    – Если вы хотите знать моё частное мнение…
    Перед памятным сражением Миротворец неожиданно для всех обзавёлся руками; и сразу тремя ракетными установками – в груди и на обоих плечах. И хотя ни разу с тех пор в их пусковых шахтах не было замечено ракет, вид у инструктора получился грозный. Никто из курсантов больше не сравнивал его с ржавой железной банкой.
    Но сейчас, наклонившись к Лете, Миротворец вдруг весь как-то поник, стал похож на себя прежнего – обгоревшего древнего робота.
    – Если вы хотите знать моё частное мнение, то Шквал скоро покинет нас. Невыполнение приказа – тяжкое преступление. Трибунал не будет слишком суров к курсанту, ещё даже не имеющему своего транстектора, но из Академии его наверняка отчислят. И транстектор он не получит уже никогда.
    – Но ведь он сам виноват? – уточнила Лета.
    – Скорее всего…
    – Вот видишь, я же говорила! – она оглянулась на товарища.
    Марш склонил голову – со стороны выглядело, будто бы он согласился с Летой, но всё было совсем не так. Слова наставника не показались ему до конца искренними. Он думал, что Миротворец не договаривает; что есть нечто такое, что тот не хочет высказывать своим курсантам в лицо. И он догадывался, что именно.
    Сомнения, давно терзавшие Марша, оформились в конкретное намерение.
    – Инструктор, скажите, я могу сложить с себя полномочия командира отделения?
    Миротворец внимательно посмотрел на курсанта.
    – Ой, Вы знаете, он в последнее время сам не свой, – всполошилась Лета. – Всё говорит, что это он виноват в гибели ребят из нашего отряда. Вы не обращайте внимания…
    – Лета, помолчи, – отрезал Марш. – Твоё мнение не относится к делу. Инструктор, так я могу сложить полномочия?
    – Почему ты хочешь это сделать?
    Курсант рывком поднялся и встал по стойке смирно.
    – За одно сражение я потерял половину своего отряда! Я посылал их в бой, указывал им позиции и раздавал приказы – и они погибали на этих позициях, выполняя мои приказы. Раз так, то я более не считаю для себя возможным выполнять функции командира; и готов понести заслуженное наказание, – отчеканил Марш.
    Миротворец кивнул.
    – Конечно…
    Марш почувствовал облегчение. Вот, значит, и всё. Неужели так просто? Он больше не будет совершать ошибок…
    Инструктор повернулся к Лете, и гусеницы лязгнули, сократив расстояние между ними.
    – Тогда ты станешь новым командиром.
    Лета попятилась.
    – Нет… – выставив перед собой руки, она медленно отступала назад. – Нет… Я не хочу… Так не честно…
    Всё оказалось совсем не просто. Марш сжал кулаки и встал между подругой и наставником.
    – Подождите! Я не этого просил! Разве мы не можем получить опытного командира?!
    – У вас есть опытные командиры, – ответил Миротворец. – Майор Фрейя, лейтенант Кросс… Но нельзя к каждому курсанту приставить отдельного офицера. Решения на месте вы всегда будете принимать сами.
    – Но мы… Мы же ещё не готовы…
    – Ты боишься? – строго спросил наставник.
    Марш мотнул головой.
    – Нет, дело не в этом. Я не боюсь сражаться. Я готов идти в атаку плечом к плечу со своими товарищами. Я даже хочу этого! Но как я могу отправлять их вперёд, а сам оставаться позади, в безопасности?! Как могу решать, кто выживет, а кто умрёт?! Я же простой курсант, я не имею права распоряжаться жизнями других!
    Миротворец невесело усмехнулся.
    – А когда ты бездумно спускаешь курок, подчиняясь простому и ясному приказу – разве ты не распоряжаешься чьей-то жизнью? Это война, юноша, здесь нет достойных или недостойных ролей. На передовой или в укреплённом командном бункере ты одинаково испытываешь свою судьбу и решаешь судьбы других. Каждый из нас просто делает своё дело. Ты – не хочешь? Предлагаешь переложить его на кого-то другого? – Миротворец перевёл взгляд на Лету. – Или всё-таки нет?..
    – Да такого никто не захочет! – вскричал Марш. – Мы, автоботы, превыше всего ценим жизнь – жизнь каждого мыслящего существа. Наш долг велит нам охранять жизнь, и мы поступали в Академию, чтобы учиться исполнять долг автобота. Мы можем понять необходимость лишить жизни преступника, если это единственный способ не допустить новых злодеяний. И если мудрый и опытный командир скажет, что поступить так необходимо, мы подчинимся его приказу. Но мы же ещё курсанты, как мы можем решать сами?!
    – Бывают ситуации, когда обойтись без жертв невозможно. Умение действовать в таких ситуациях – тоже часть обучения, курсант. У всего есть допустимая цена. Жертвовать малым числом жизней ради сохранения большего числа – допустимо. Жертвовать жизнями воинов ради сохранения жизней гражданских – допустимо. У твоего отказа от должности командира тоже есть цена – введение в эту должность твоего товарища. Теперь ты должен решить, для тебя эта цена – допустима?
    Марш поник. Да, в словах наставника присутствовала логика, и эта логика была не на стороне курсанта.
    – Нет, не допустима…
    – Тогда о каком заслуженном наказании ты говорил?
    – Я готов к разбору моего дела трибуналом… – тихий, едва слышный ответ.
    Инструктор хмыкнул.
    – И ты думал, что откажешься от должности командира, отправишься в карцер, и этого будет достаточно? Нет, курсант, ты должен заплатить соответствующую цену. Ты должен загладить свою вину делом. Вынести, испытать, прочувствовать всё то, что уже не смогут твои погибшие товарищи. Ты будешь наказан самым серьёзным, самым суровым образом. Твоё наказание – быть командиром отделения. Это приказ.
    Марш уронил голову.
    – Да, инструктор…
    Миротворец удовлетворённо кивнул:
    – Достойное решение.
    Он повернулся и тронулся к выходу, а уже у дальних ворот ангара тихо добавил:
    – Ты хочешь учиться – учись. Но ты здесь, чтобы научиться не только стрелять, но и принимать решения. Не только защищать жизни, но и жертвовать ими, если придётся. Учись, и когда-нибудь я буду горд приветствовать нового автобота.
    Лета проводила инструктора гневным взглядом, а когда тот скрылся за воротами, обернулась к Маршу.
    – Не слушай это ржавое ведро! – она села рядом и тронула его за плечо. – И вообще, это всё Шквал виноват. Это он оставил свою позицию и потянул за собой Напалма. Из-за этого Напалм погиб, а потом через брешь в обороне прошли десептиконы и убили Монету. Ты то здесь при чём?!
    Марш покачал головой:
    – Если бы там командовал кто-то другой, этого могло бы и не случиться. Что же мне теперь делать, Лета?
    – Не думай об этом!
    Лета неожиданно обняла Марша и прижала его голову к груди:
    – Не думай… Забудь.
    – Но они могли бы быть живы…
    – Забудь. Это всё уже не важно. Мы – живы; мы – вместе; и всё будет хорошо. А о том, что было – забудь!
    Забудь… Его память не способна забывать, но всякая информация может иметь разную степень важности. Можно понизить приоритет, завалить воспоминания ворохом текущих обязанностей, чтобы у них не было и шанса пробиться наружу. И вдруг тогда они больше не будут терзать его так сильно?
    Забудь… Лета – всегда весёлая, энергичная, не унывающая – поможет ему сделать так, чтобы эти воспоминания не всплывали наверх? Поможет не вспоминать о товарищах, которые доверились ему, и доверия которых он не оправдал? И о той наивной шпионке, которой он обещал мир? Ну ведь поможет же?
    Забудь… И Марш почувствовал, что боль постепенно отступает.

    Все последующие дни Марш искал встречи со Шквалом, но безуспешно. Пока трибунал разбирал дело, товарища куда-то перевели и, по слухам, нашли для него какую-то мелкую рутинную работу. Так или иначе, его пути больше не пересекались с путями других курсантов.
    Так прошёл месяц.
    А потом наступил этот странный, непонятный день.
    Раньше Маршу казалось, что получение ими собственных полноценных транстекторов станет незабываемым праздником. Теперь, стоя в сильно поредевшем строю курсантов, он понял, как ошибался.
    Праздника не было. Курсантов и инструкторов просто собрали в большом ангаре. Несколько высокопоставленных чинов прочитали формальные речи и поспешили удалиться под общее молчание окружающих. Не было ни радостных криков, ни оваций, ни поздравлений друзей. Да и на чьи поздравления можно было надеяться, если рядом с Маршем остались только Лета и Буфер? Пустые места в строю ежесекундно напоминали о том, к чему может привести каждый новый день в Академии.
    Затем техники выкатили и расставили перед курсантами их боевые транстекторы. Каждому – свой, построенный на базе какой-то из новых моделей и экипированный по индивидуальной программе. Тогда же стало окончательно понятно, что для Шквала транстектора не запланировано.
    Марш лишь скользнул взглядом по предназначенной ему машине – четырёхосному тягачу с пакетом ракет на платформе сверху. Всё было и так ясно: дальнобойное оружие, блоки систем дальнего обнаружения и дальней связи – экипировка бойца поддержки, а не переднего края.
    Когда официальная часть закончилась, Марш поспешил уйти. Лишь вечером он вновь заглянул в опустевший ангар. Теперь, в тишине, можно было прогнать необходимые тесты и подумать о будущем.
    За этим занятием его и застала Лета.
    – Марш! – она бесцеремонно влезла в кабину транстектора и уселась рядом. – Марш, ты что тут делаешь? Почему не идёшь к остальным?
    – Да вот, осваиваю свои новые возможности, – он попробовал улыбнуться, но улыбка вышла не слишком весёлой.
    – Думаешь, так сразу всё поймешь? – Лета оглядела ряды экранов. – Тут столько всего, глаза разбегаются. Не торопись. Лучше скажи, ты уже выбрал себе новое имя?
    – Имя? – удивлённо протянул Марш. – Я даже как-то и не думал о нём…
    – Ну вот! Это же самое первое, с чего начинает каждый трансформер!
    – И что, все уже выбрали?
    – Конечно! Большинство озаботилось этим заранее. Ведь выбрать правильное имя, которое бы отражало твою суть, не так-то просто. Вот, например, знаешь, как назвался Буфер?
    Марш пожал плечами в ответ. Играть в гадалки не хотелось.
    – Ну, подумай! Какое самое яркое и характеризующее его воспоминание у тебя с ним связано?
    – Баррикада из нашего тренировочного боя на заброшенном заводе. Непроходимая стена, из-за которой он героически отстреливался, и даже кого-то "ранил", – ответил Марш после недолгих размышлений.
    – Да, – обрадовалась Лета, – почти угадал! Он назвался Барьером. А я… Ты хочешь знать, как назвалась я?..
    – Ну, конечно… – Марш не мог ответить иначе.
    Лета привстала и передвинулась ближе к нему.
    – Эгида. Меня будут звать Эгидой, и я всегда буду вам помогать, и защищать вас. Буфера… и тебя.
    Повисла неловкая пауза. Марш понимал, что должен то-то сказать, но не мог подобрать никаких подходящих слов.
    – Ну, а ты… – нарушила молчание Лета, – …ты какое имя возьмешь? Что отражает твою суть больше всего?
    – Не знаю…
    Марш прикоснулся к одному из терминалов, и на экране замелькали отчёты, характеристики и графики. Результаты тренировочных боёв… среднее время на маршруте в Долине Гейзеров… рекомендации от полицейского капитана в Академию Автоботов… баллы, полученные в Учебном Центре когда-то давным-давно… Личные файлы, характеризующие его индивидуальность. Так что же такое он – Марш?
    Устав на этот счёт однозначен: марш – организованное передвижение войск в колоннах в целях прибытия к установленному времени на назначенный рубеж в готовности к выполнению боевой задачи.
    Марш представил себе колонну. Много автоботов едут цепочкой. Все – разные. У каждого своя суть, своя цель, свои устремления. Кто-то предвкушает успех; кто-то страшится поражения; кого-то всё уже достало… Кто-то вернётся домой с победой, кто-то – с позором. Кто-то не вернётся вообще. Что может быть общим для всех на этом марше?
    Марш задумчиво пролистал на экране очередные бессмысленные таблицы и уставился на неожиданно появившееся изображение.
    Фотография. Группа автоботов среди домов. Колонна – его колонна. И глупая подпись: "Марш – на марше".
    И Марш впервые за последние дни искренне улыбнулся.
    Дело сделано. Он выбрал себе имя.


*    *    *


    День. Сегодня будет прекрасный день. Сегодня просто обязан быть прекрасный день – ведь сегодня начинается игра всерьёз.
    Выйти на центральную площадь, оглядеться. Глупые шахтёры успели попрятаться… Не беда.
    Выпустить псов. Они найдут, поймают, притащат. Сложат мне под ноги этих грязных рудокопов.
    Задать жестянкам с болтами простой вопрос: "Где находится логово тех, кто называет себя десептиконами?" Первые будут говорить, что не знают. Врут, а может, и правда не знают – не важно. Они быстро станут жестянкам с болтами в прямом смысле слова; и это развяжет языки остальным. Кто-то вспомнит, где чаще всего видел так называемых "десептиконов". Этого будет достаточно.
    Проверить полученные координаты.
    Заброшенный карьер. Или только с виду заброшенный? Мельтешение внизу: охрана? Танки – не трансформеры, но явно машины, обладающие разумом. Какая бессмысленная трата ресурсов. Прощайте, безумцы, вы останетесь в моей памяти.
    Поверхность, слишком ровная для того, чтобы быть природной. Магнитометр указывает на большие объёмы металла – проверить. Двигатели на малую тягу, сдуть песок. Надо же – обшивка старого корабля десептиконов. Интересно…
    А вот, должно быть, и начальник местной охраны. Размерами не поражает, но умеет трансформироваться? Забавно… Эй, что ты хочешь делать с этим архаичным бластером? Не надо блокировать им лезвие меча, он явно на такое не рассчитан. Вот видишь… А теперь тебе следует ответить на несколько моих вопросов.
    Для начала, назови мне своё имя. Не хочешь? Глупое упрямство. Разве в твоём имени содержатся какие-то секреты? А что, если я несильно проведу мечом по твоей шее?
    Ну-ну, не трясись. Как, не собираешься сотрудничать с тем, кто уничтожил твоих бойцов? Так ведь они были такими слабыми. Кому только пришла в голову идея засунуть ценнейший кибернетический разум в такой ущербный корпус? По мне, так иметь настолько беспомощное тело должно быть позорным для десептикона.
    Да-да, для десептикона. Сейчас я уберу меч, отпущу тебя, и ты сможешь увидеть символ, выгравированный на моей груди. Сравни его с той мазнёй на твоём плече. Вижу в твоих глазах уважение. Так что, назовешь мне своё имя?
    Рейдер? Хорошо, пусть будет Рейдер.
    Что ты сказал? Кто я такой и что здесь делаю? Хм, мне казалось, что задавать вопросы – это моё право. Впрочем… Скажем так, я ищу единомышленников. И мне очень хочется встретиться с местным лидером десептиконов. Проводишь меня к нему?
    Ну же, Рейдер, не хорошо отказывать товарищу по знаку. Я всё равно найду кого-нибудь, кто расскажет. Не упрямься. Разве ты в том положении, чтобы выбирать? Помнишь про меч? А так твой лидер, возможно, ещё и наградит тебя за то, что ты привёл к нему такого ценного союзника. Давай, трансформируйся, и поехали…
    Новое место – опять карьер. Интересно, на этом планетоиде есть какие-то другие пейзажи?
    А вот вход замаскирован неплохо. Хорошо, что рядом такой надёжный проводник. В этот прекрасный день мне определённо везёт.
    Пустые коридоры… В боковом проходе мелькает и пропадает чья-то тень… Рейдер, ты же постараешься сделать так, чтобы нас не увидел никто лишний?
    Массивная дверь, из-за которой доносятся голоса.
    "Импульс, друг мой, это ужасно… Мы проиграли. Нас все бросили…"
    "Мрак, не отчаивайся, ещё не всё потеряно".
    "Нет, они сбежали, они не вернутся…"
    Рейдер съёживается под гневным взглядом. Это, что ли, лидер десептиконов? ЭТО?!
    Выбить дверь, вытащить мечи. Тот, что ниже ростом, начинает вставать, но он не успеет. Взмах, и голова падает на пол.
    Тот, что крупнее, даже не пытается сопротивляться. Он уже всё понял. Его место в иерархии десептиконов – стать запчастями для достойных воинов. Взмах второго меча отправляет лидера на заслуженную позицию. Да, неудачник, я твой рок.
    Обтереть мечи. Точный пинок – голова бывшего повелителя летит в конец зала. Второй – и голова его заместителя отправляется следом.
    "Выбросьте этот мусор", – крик в пустоту. Кто-нибудь услышит этот приказ и выполнит его. Кто-нибудь не захочет разделить судьбу своих прежних командиров.
    "И здесь приберитесь", – оставшиеся лежать корпуса пойдут на разборку. Ценные ресурсы не должны пропадать зря.
    Рейдер, кажется, пытается стать невидимым. Не трусь, солдат, ты мне ещё пригодишься. Тебя ждёт звёздное будущее… возможно. Надо что-нибудь сказать…
    "Слушай меня внимательно, Рейдер. Я объявляю себя новым Повелителем десептиконов. И, как Повелителю, мне нужна армия. Присоединяйся ко мне, и я щедро вознагражу тебя. Я дам тебе силу, такую же, как у меня. Ты ведь уже убедился в моём могуществе? Мне подвластны технологии, о которых ты даже и не мечтал; и я могу дать тебе доступ к ним. Присоединяйся ко мне и приводи своих товарищей – и вы станете сильнейшими воинами на этой планете. Вы будете в состоянии взять всё, что заходите, и никто не сможет вам противиться! Ты согласен?"
    Что, ты ещё сомневаешься? Ты получишь новое тело, я научу тебя летать, ты будешь смотреть на меня, как на равного, а не снизу вверх – разве ты сможешь отказаться от такого? Да, склонись в угодливом поклоне, сейчас ты способен только на это. Но я знаю, что ты согласен.
    А пока ступай, найди своих друзей, которые тоже захотят присоединиться ко мне… Хотя нет, постой. Ещё одна деталь. Нужно придумать тебе новое имя.
    Есть идеи? Нет? Ты получишь новое тело, возможность летать, и даже не в состоянии придумать какое-то шлаковое имя?! Звёздное будущее… что-нибудь, связанное со звёздами… Стар… Старс…
    Неожиданная мысль заставляет зайтись смехом.
    "Ей, я буду звать тебя – Белый Карлик!"
    Лицо бедолаги кривится. Нет, сегодня определённо прекрасный день.
    "Если… если Повелитель позволит… – его голос дрожит, – …если Повелитель позволит, то я предложил бы имя Пульсар. У прежнего лидера был помощник по имени Импульс, так почему бы не продолжить эту небольшую традицию?"
    Пульсар? Хорошо, буду называть тебя так. А сейчас иди, Пульсар, и приведи своих товарищей, которые хотят примкнуть ко мне. Да, и дверь на место поставь…
    Иди, Пульсар. Я почти уверен, что ты предашь меня. Ты уже предал одного лидера и повторишь это вновь. Я дам тебе силу, и однажды ты решишь, что стал лучше меня, и захочешь занять моё место. Но я не так глуп, как ты считаешь. Я дам тебе силу, но ты не будешь знать, что я оставлю себе ключ, триггер, условную красную кнопку. Одна моя мысль, одно лишь сомнение в твоей преданности – и ты перестанешь существовать.
    Приводи своих товарищей. Я приму их, наделю силой и брошу в бой – бессмысленный, ненужный. Потом соберу тех, кто останется, и отправлю в бой снова… и снова… и снова. Я сам убью тех, кто не выполнит приказ, кто струсит или проявит нелояльность. Только так, просеяв десятки и сотни, я, возможно, найду тех, кто будет верен мне до конца. Тогда я решу, что мой план удался.
    А ещё, если вдруг окажется, что эти верные будут не совсем безнадёжны, если у них получится хотя бы на шаг приблизиться к моим истинным возможностям – тогда не только план Б можно будет считать удачным. Тогда я дерзну попробовать осуществить план А…
    Шорох отвлекает от далёких планов. Здешние обитали рискнули показаться? Надо их поприветствовать.
    "Эй, не бойтесь, выходите. Выходите, рабы, и встречайте своего нового Повелителя!"
    Имя? Они спрашивают имя. Имён было столько, что все уже и не вспомнить. Какое же им назвать?.. Хорошо, пусть будет это.
    "На колени, рабы! Вы будете звать меня – Омегатрон".


*    *    *


    – Так значит, Шквал? – Офицер безопасности Космического Моста сверился с терминалом. – Курсант Академии Автоботов?
    Шквал улыбнулся и кивнул. Бюрократическая машина автоботов работала медленно, и сейчас это было ему на руку.
    – …Цель поездки?
    – Сбор материалов для исследовательской работы про последователей десептиконов.
    Офицер усмехнулся.
    – Слышал, они вас потрепали, – вскользь заметил он, заполняя на терминале свои формуляры. – Как эта кучка недоумков смогла что-то противопоставить хвалёной элите Академии? Их же по численности едва ли на полноценное отделение наберётся, да и те – ржавый хлам.
    – Я собираюсь это выяснить, – аккуратно ответил Шквал.
    Офицер смерил его взглядом.
    – …А хотя действительно, почему нет? – он пожал плечами и вернулся к работе. – Не отправлять же ради этого дела кадрового воина-трансформера. Курсант как раз подойдёт. Только учти, парень, искать что-то про десептиконов тебе придётся долго. Мы здесь и не видели их никогда. Говорят, парочка прячется где-то в старых выработках – ну так это байки, юнцов всяких пугать. Так что сочувствую тебе… – Он наконец оторвался от терминала. – Всё, готово. Добро пожаловать на Арг.
    С тихим шипением разошлись створки дверей, и Шквал ступил на пыльную поверхность спутника планеты Мастер. Офицер безопасности ошибался, предрекая посетителю долгие поиски. Нет, его путь должен был закончиться совсем скоро.
    Его дерзкий и опасный путь – с чего же он начался? Когда всё пошло не так, как грезилось в начале? Что послужило основной причиной? Перебирая в памяти события последних недель, Шквал не мог определённо ответить на эти вопросы.
    Конечно, виной всему был тот злополучный день, когда десептиконы напали на Палладий. Когда он не выдержал бессмысленного ожидания и вместе с последовавшим за ним Напалмом бросился помогать товарищам. Но в итоге так никого и не спас, сам угодил в ловушку и смог выбраться лишь благодаря своевременному появлению Марша. А Напалм напрасно погиб, и в результате его, Шквала, ещё и обвинили в смерти напарника.
    Но, может, всё началось гораздо раньше? Когда Марш только вернулся в Палладий, и Лета стала проводить всё время с ним, а Шквал сразу оказался как-то… в стороне? И их малообщительная сокурсница Монета однажды очень точно это подметила, назвав его "вторым". Он, Шквал – второй, а Марш – первый.
    Потом Марша назначили командиром отделения… потом он с лучшим счётом выиграл их тренировочный бой… потом геройствовал в Долине Гейзеров… Марш, Марш, везде Марш! Всегда лучший, всегда первый! А он, Шквал, хоть и прилагает максимум усилий, всё равно остаётся позади.
    И вот, в довершении всего, когда его отстранили, и ему как никогда была нужна поддержка – они посмеялись над ним! Они не смогли понять, каково это – лишиться транстектора. Обладать им, чувствовать его силу, управлять курсантской машиной и быть в шаге от полноценного транстектора – и потерять всё разом.
    Они не понимали, пытались обвинять его самого, говорили про какие-то приказы; а потом… Он ведь не убежал тогда из ангара, нет. Притаившись за боковой дверью, он видел их и слышал их разговор. Потом, когда ушёл инструктор, они обнимались и шептались о чём-то, думая, что остались вдвоём. Тогда он потерял не только транстектор, но и Лету. Будущее, ещё несколько месяцев назад представлявшееся таким ясным и счастливым, разом обратилось в ничто…
    Да, всё началось раньше. Но всё-таки окончательно его судьба определилась не тогда. Автоботы сами подтолкнули его к новому пути, когда нашли ему занятие на время рассмотрения его дела в трибунале. Чтобы отстранённый курсант не сидел без дела, ему поручили разгребать останки уничтоженных десептиконских танков.
    Физически в них не было ничего ценного – всё так или иначе должно было отправиться на переплавку. Но с информационной точки зрения оставались банки памяти, микросхемы, хранилища, которые могли содержать что-то, способное навести автоботов на базы и убежища повстанцев. Их надлежало проверить, попробовать восстановить и прочитать. Определить наличие важной информации или убедиться в том, что уничтоженный индивидуум к таковой информации допущен не был.
    Конечно, те враги, кто хоть немного походили на командный состав, были поручены квалифицированным специалистам. А вот безымянный рядовой мусор достался Шквалу.
    Надо сказать, что курсант весьма преуспел в деле извлечения сохранившихся данных, но они были похожи, как два нулевых бита. В личных файлах рядовых повстанцев Шквал раз за разом встречал одну и ту же историю. Шахты и выработки, серое и беспросветное существование – и неожиданный шанс что-то изменить. Для большинства было не важно, насколько этот шанс реален, кто именно его предлагает и что будет потом. Они не задумывались о том, что им придётся делать. Не сомневались в том, можно ли верить раздающим громкие обещания. Не пытались оценить, чем жертвуют. Они согласились просто потому, что их текущее существование было хуже, чем любой другой из возможных исходов.
    Согласились выменять своё счастье на несчастья других.
    Поначалу Шквал не мог поверить, что граждане его мира могли поступить подобным образом. Почему они так легко присоединились к десептиконам, приняли их идеалы и ценности? Почему не попробовали улучшить своё положение другими, честными методами? Как могли предпочесть сгореть в огне битвы за чьи-то чужие желания?
    Но потом курсант нашёл кое-что особое. В одном из банков памяти он обнаружил достаточно подробные записи о прошедших событиях. Некто, обозначенный идентификатором РА-6, рассказывал о том, как десептиконы завербовали его. Как поместили его разум в гусеничную боевую машину и пообещали, что так он сможет завоевать Палладий. Что, служа им, он обеспечит благополучное существование себе и своим товарищам.
    Банки памяти сохранили опасения РА-6. Он много думал, спорил сам с собой, наблюдал за другими, сомневался и вновь укреплялся в вере в свой выбор.
    И в конце приходил к очень простому выводу: можно быть с десептиконами, но при этом не разделять их убеждений. Они предлагают силу в обмен на службу – что ж, отлично, можно взять эту силу и служить им, пока удача на их стороне. Но если они проиграют, можно отречься от них. Это не будет предательством, нет, ведь они сами регулярно поступают так. Да и как можно считать предательством отказ от пути жестокости и насилия?
    Каждый сам за себя. Каждый сам решает, готов ли он рискнуть всем ради силы. И чем меньше у него есть, тем легче ему решиться.
    Для обвиняемого курсанта это был выход. К тому моменту, когда трибунал вынес решение, Шквала оно уже не слишком интересовало. Его отчисляют из Академии – не важно. У него будет другая сила, и долгожданная способность летать, которую ему так и не дали автоботы. Он выбрал свой новый путь.
    Прикрываясь ещё не потерянным статусом курсанта, попасть на Арг оказалось несложно. В записях РА-6 содержались координаты рудников, где десептиконы проводили вербовку. Недолго думая, Шквал решил отправиться к ближайшему. Он нашёл станцию, откуда ходил нужный ему транспортный челнок, порадовался, что оказался единственным пассажиром, расположился с комфортом и стал ждать…
    Маленький шахтёрский городок ничем не отличался от сотен других таких же. Приземистые жилые постройки и ряды ангаров для техники складывались в абсолютно типичную для Арга картину. Между зданий двигались автоматические самосвалы, изредка кое-где мелькали пассажирские челноки – и только это оживляло однообразный пейзаж.
    Челнок, доставивший Шквала, тронулся сразу после того, как он вышел. В обратный рейс транспорт уходил пустым – Шквал никого не встретил на станции. Бывший курсант почувствовал неопределённую тревогу, огляделся, и тогда понял, что его насторожило.
    Вокруг него, на улицах и в зданиях, которые он мог видеть – нигде не было ни одного жителя города. Ездили автоматические машины, работали неразумные механизмы, создавая шум и привычное глазу движение – но никаких мастериан, автоботов, роботов, обладающих уникальным кибернетическим мозгом, Шквал не обнаружил.
    "Неужели они все примкнули к десептиконам?" – эта мысль заставила бывшего курсанта напрячься. Ситуация требовала немедленных действий. Шквал принялся искать, обшаривать одно здание за другим… и в конце концов нашёл их.
    Множество мёртвых тел было собрано в одном дальнем ангаре. Некоторые носили следы применения лучевого оружия – они беспорядочно лежали ближе всего ко входу и сильно отличались от остальных внешне. Но большинство были сложены в глубине аккуратными рядами. И при ближайшем рассмотрении становилось понятно – у каждого из них отсутствовала голова.
    Шквал заметался от одного тела к другому. Десептиконы несомненно были здесь. Были – и ушли, завербовав в свои ряды приличное пополнение. Что, если с таким пополнением им больше не нужны новобранцы? Что, если он ОПОЗДАЛ?!
    Бывший курсант был близок к панике, когда за его спиной раздалось угрожающее рычание.
    Автоматическая система боя немедленно выдала предупреждение, но Шквал проигнорировал её. Снова, в который уже раз, курсант обрадовался, увидев двух киберпсов. Он не смог найти десептиконов – они сами нашли его.
    – Так-так-так, ну и кто это тут у нас? – знакомому гигантскому трансформеру пришлось нагнуться, чтобы войти в ангар. – Надо же, курсант Академии Автоботов…
    Шквалу показалось, что притяжение Арга вдруг уменьшилось. Его узнали. Его запомнили. С ним будут говорить…
    – И что привело сюда курсанта Академии Автоботов? – ухмыляясь точно так же, как и несколько недель назад, спросил десептикон.
    – Я больше не курсант, – ответил Шквал.
    – Ну надо же, – огромный трансформер наклонил голову набок. – И?..
    – И я хочу вступить в ряды десептиконов!
    – Ха! – трансформер не засмеялся, а скорее выразил так некое удовлетворение. – Ты не зря мне тогда понравился. Я уж было хотел предлагать тебе выбор: присоединиться к тем… – он указал когтем на кучу тел у входа, – …или к тем, – коготь переместился на ровные ряды в глубине ангара. – А ты сам оказался сообразительным.
    В отличие от прошлого раза, теперь разговор складывался как нельзя лучше. Шквал чувствовал, что такую удачу нельзя упускать.
    – Я узнал, что, присоединившись к десептиконам, можно получить огромную силу. Я хочу эту силу и готов служить десептиконам. Но у меня есть несколько условий…
    Это было опасно. Шквал находился не в том положении, чтобы что-то требовать. Но в прошлый раз его напористость понравилась огромному трансформеру, поэтому сейчас он хотел рискнуть. И вот теперь гигант молчал, всем своим видом выражая не гнев, а заинтересованность. Шквал продолжил.
    – Во-первых, я хочу иметь способность летать. Хочу транстектор с летающей альтформой, или как там это у вас называется…
    – Хорошо, – десептикон кивнул.
    – Во-вторых, я хочу быть командиром. Хочу командовать отрядом, пусть маленьким, звеном каким-нибудь… но чтобы у меня были подчинённые. Я изучал военные науки, у меня есть боевой опыт, я справлюсь с этим лучше, чем кто-либо из тех, кого вы здесь набрали.
    – Справедливо…
    – И в третьих… – Шквал замялся. – У меня в Палладии осталась Ле… остались друзья. Личные интересы. Я хочу быть честен, и предупреждаю, что не буду стрелять в каждого автобота без разбора.
    – Но ведь у тебя там остались и враги? – десептикон вновь ухмыльнулся. – Иначе ты не был бы здесь, так?
    – Так…
    – Ну тогда нет проблем. Мы найдём тебе достойные цели.
    – Значит, вы согласны со всем? – в душе Шквала смешивались восторг и удивление.
    – Конечно. Сейчас мы проведём ритуал посвящения, и ты станешь одним из десептиконов…
    Шквал не мог поверить в происходящее. Неужели всё будет так просто?
    – Как, и вы просто так дадите мне силу? – воскликнул он. – Со всеми этими условиями, без проверок, поделитесь чем-то настолько ценным?
    В этот раз десептикон по настоящему рассмеялся.
    – Ты слишком высокого мнения о своём отсталом мире и его ценностях, – сказал гигант, отсмеявшись. – Та сила, которую ты считаешь такой особенной, всего лишь совокупность определённых технологий и ресурсов. Они совершенно стандартны для многих мест за пределами твоей планетки. Во Вселенной превыше всего ценится одно – верные соратники. А проверить твою верность я смогу, только сделав тебя своим соратником. Если потом ты не справишься – что ж, ты сам будешь в этом виноват. Но если справишься – у тебя будет всё, что ты пожелаешь…
    Десептикон помолчал, давая Шквалу время обдумать услышанное, а потом спросил:
    – Ты готов?
    Бывший курсант кивнул.
    – Тогда преклони колено и пообещай верно служить мне, Повелителю десептиконов.
    Гигант приказал киберпсам соединиться с ним, сформировав руки, и шагнул к Шквалу. Новобранец не доставал десептикону даже до колена – громада трансформера возвышалась над ним, заставляя почти физически ощущать собственную ничтожность. Шквал послушно опустился на одно колено и склонил голову.
    – Я…
    Он не увидел, как десептикон вытащил меч. Мысли оборвались внезапно, и стук покатившейся по полу головы уже не отложился в банках памяти.
    А когда Шквал вновь обрёл способность мыслить, он внезапно обнаружил, что может смотреть на Повелителя десептиконов почти наравне. Тот подошёл, положил руку ему на плечо – нет, на вросший в плечо реактивный двигатель – и величественно произнёс:
    – Добро пожаловать в ряды десептиконов, Циклон.
 

@темы: трансформеры, "Мир для всех"

---

Очередь.

Неожиданно написался мрачный фанфик. Задумки были другими, но прежде чем их реализовывать, решил немного поэкспериментировать с формой. В результате получилось это. Вообще-то, запросто можно было написать и не про трансформеров, но пусть побудет таким.
Да, и вот ещё что — автор не разделяет точку зрения, изложенную в тексте; автор просто экспериментирует.

Очередь.

    Первый.
    Первый будет неожиданным, почти случайным. В прицеле появится силуэт, и ты не задумываясь нажмёшь на спуск. Короткая очередь разорвёт воздух и чужую грудь — совсем как мишень в учебке.
    Потом новички-сокурсники будут поздравлять тебя, а бывалые обязательно пошлют за чем-нибудь горячительным. И только ветераны снисходительно промолчат.
    А ты будешь горд собой. Вечером ты сделаешь на прикладе насечку.

    Второй.
    Этот — второй. А ты снова первый. У многих твоих сокурсников не будет ещё и одного, а у тебя уже второй. Они будут смотреть на тебя с уважением; и даже лучший друг, который всегда и во всём хочет обойти тебя, нет-нет да и спросит совета. А кто-нибудь из бывалых, посмеиваясь, заметит, что скоро ты и его догонишь. И только ветераны по-прежнему будут отмалчиваться.
    Вечером ты поставишь на приклад вторую насечку.

    Пятый.
    Ты перестанешь воспринимать свои успехи, как нечто необычное. Ты начнёшь присматриваться к прикладам тех, кто здесь давно. Сколько у них на счету? У бывалых вроде бы за двадцать. У ветеранов — за пятьдесят. Не так и много, как кажется на первый взгляд. Но приклад выглядит не таким уж и большим. Куда они ставят насечки потом?
    По вечерам, на отдыхе ты станешь как бы невзначай поворачивать оружие так, чтобы все видели твои пять.

    Десятый.
    Нет, вам не всегда будет везти. Тот день окажется особенно жарким, и вечером вы будете отправлять к Праймусу тех, к кому удача повернулась спиной.
    Какое-то время потом ты ещё будешь помнить их имена, но… Они далеко, они уже так далеко, что дальше не бывает. А ты здесь, и лучший друг рядом. И на приклад добавилась новая насечка.

    Двадцать пятый.
    У тебя уже есть право сидеть с бывалыми и посмеиваться над новичками из учебки. Но ты ещё молод, и именно тебе часто достаётся грязная работа. Та, которую слишком рано поручать новичкам; но которую совсем не хочется делать остальным.
    В тот день вы получите приказ идти на помощь соседнему отряду. Когда вы доберётесь до места, там будут лишь тела. Свои и чужие, с радостными оскалами и гримасами ужаса на застывших лицах — все вперемешку. Там ты впервые увидишь вблизи, какой ценой достаются эти "за двадцать" и "за пятьдесят".
    А потом, разбирая груды тел, ты найдёшь его. Чужого — с чужим знаком, с чужим взглядом, с напрасной надеждой на руки не ваших медиков. Но твоего — доставшегося тебе, не предназначенного для передачи кому-то другому.
    Ты выполнишь приказ. Двадцать пятый — ты не станешь им гордиться.

    Пятидесятый.
    Он не обязательно будет пятидесятым. Может — сорок четвёртым, а может — шестьдесят первым. Главное, он будет гражданским. Или хуже того — своим.
    Сначала ты промолчишь. Потом не сдержишься и выложишь командиру всё как на духу. Он станет говорить, что так бывает, что с каждым может случиться. Ты услышишь его, и тебе станет легче. А потом ты поймешь, и тебе станет жутко.
    Вечером ты сядешь к ветеранам, и вы будете молчать вместе.
    Лучший друг позовёт тебя куда-то, но ты не пойдёшь. Только украдкой взглянешь на его оружие — сколько там?
    Ты перестанешь делать на прикладе насечки.

    Неизвестные номера.
    В прицеле появится силуэт, и ты в первый раз задумаешься.
    А он не станет думать. Твой лучший друг упадёт молча, не успев даже вскрикнуть.
    Тогда ты нарушишь данное самому себе обещание больше не считать. Ты продолжишь, собьёшься, начнёшь снова и снова собьёшься. В этот день ты запишешь на свой счёт многих. Но ты так и не узнаешь, был ли среди них тот единственный, кого ты хотел сосчитать. И так и не поймешь, зачем ты всё это делал.

    Последний.
    Вы увидите друг друга одновременно, и он вскинет оружие. Ты, наверное, сможешь опередить его, но ты не станешь пробовать. Короткая очередь разорвёт воздух и твою грудь.
    А он решит, что ему попалась идеальная мишень — почти как в учебке. И тоже будет горд собой — но недолго.
    Очередь к Праймусу не иссякнет никогда.

@темы: творчество, трансформеры

---

Разговоры о смысле жизни.

Автор изгалялся и самовыражался. В результате получился драббл-кроссовер. ТФ и ЗВ, и, может, ещё что-нибудь. Ахтунг: концептуальный креатив, философская муть и прочее-прочее. Итак...

Однажды Бамблби встретил R2D2...

Разговоры о смысле жизни.

    Однажды Бамблби встретил R2D2.
    – Пи-пипи-пиу, – сказал Бамблби.
    – Пиу пи-пиу, – ответил R2D2.
    – Пи-пи-пи пиу-пиу, – сказал Бамблби.
    – Пи ти-тиу. Ти-тиу тиу-пи, – ответил R2D2.
    – Ти-ти-ти пиу-у, – сказал Бамблби.
    – У-тиу у-пиу, – ответил R2D2.
    – Пиииу пиу-ти-пиу, – сказал Бамблби.
    – Пиииу пиу-ти-пиу, – согласился R2D2.
    На том и разошлись.



    На другой день Бамблби опять повстречал R2D2.
    – Пиу-пи пиу-у, – сказал R2D2.
    – Ти-пиу у-пиу у-у, – ответил Бамблби.
    – Пи-ти-ти у-пи у-тиу, – сказал R2D2.
    – Пи-ти у-ууу… – ответил Бамблби.
    – Ти-пи пи-пиу квик, – сказал R2D2.
    – Пи-ууу… – ответил Бамблби.
    – Ти у-у-у пи-пи-пи-пи, – сказал R2D2.
    Но Бамблби ничего не ответил.



    Проблема оказалась простой – в любимой игрушке всего лишь сели батарейки. Отец Макса заменил их, и мальчишка умчался обратно к друзьям. Скоро со двора опять донёсся писк робота и задорный ребячий смех. И не было в этот момент в целом мире никого счастливее, никого спокойнее и уверенней в завтрашнем дне.
    Проводив Макса на улицу, отец не сразу закрыл за ним дверь. Задержавшись на пороге, он ещё долго стоял и прислушивался. Судя по веселью на улице, сын и думать забыл о мучениях последнего года. Молодой организм справился: боль отступила. И отец Макса представлял, как поразится доктор результатам новых анализов; и торжествующе ухмылялся. И не было в этот момент в целом мире никого счастливее, никого спокойнее и уверенней в завтрашнем дне.
    И может быть, кто знает, откуда-то издалека наблюдал за ними кто-то большой и сильный. Окружавшие его мониторы всё больше переключались на картинки обычной, мирной жизни, оставляя обломки крейсеров с фиолетовыми знаками где-то далеко на границе восприятия. Они уже не долетят до Земли, и отцу Макса не придётся бросать своего сына и срочно поднимать в воздух истребитель… И кто-то большой и сильный складывал на груди руки, перемешивая красные сегменты брони с синими; и улыбался под маской. И не было в этот момент в целом мире никого счастливее, никого спокойнее и уверенней в завтрашнем дне.
    А вы думали, в чём смысл жизни?

@темы: творчество, трансформеры

---

Про ФБ и не только.

...Есть такой анекдот про Штирлица:

— Это конец, — понял Штирлиц, сунув руку в карман. — А где же пистолет?

Анекдот, должно быть, всем известный, наверняка входящий во всякие "100 анекдотов про Штирлица" и мало чем отличающийся от других. В меру тупой, немного смешной, с одной единственной игрой слов, на которой и строится комический эффект — ну так на два предложения большего и не надо.

Но однажды мне довелось услышать этот анекдот немного в другом изложении. Дословно его воспроизвести я сейчас не смогу, но примерно — клянусь, не вру — это выглядело так:

Ой, а давайте я вам расскажу анекдот? Значит, смотрите, идёт Штирлиц по улице, и тут навстречу ему — гестаповцы. Он думает, что они собираются его арестовать, и надо отстреливаться и бежать. Суёт руку в карман за пистолетом... ах да, а в кармане у него дырка! Так вот, суёт он руку в карман и думает: "Это конец. А где же пистолет?" Понимаете? Не может найти пистолет в кармане и думает "Так, это конец. А где же тогда пистолет?"

И что тут скажешь? Вот, вроде бы, история: и с юмором, и идея присутствует, и язык живой — но, блин, долго! Растянуто в разы относительно того, какой она должна бы быть. А в результате и идея оказывается мелковатой, и в тексте повторы, а если ещё и концовку знаешь, или хотя бы догадываешься — тогда просто не можешь дождаться, когда же закончится этот тупняк.

Так вот, собственно... Собрался я тут на днях почитать ФБ; обе трансформерские команды. Искал серьезный джен. Не скажу, что прочитал вообще всё, но более-менее старался охватить. И вот что получилось.

С драббликов спрос в принципе небольшой — их можно читать подряд десятками, что-то не понравится, зато понравится другое.

Зато ситуация с мини-миди очень напомнила этот анекдот. Написано хорошо, красиво, и идея как таковая есть; но к середине текста главная мысль в голове: "Ну когда же оно закончится?" И это совсем-совсем не радостно. А всё потому, что не хватает той самой идеи на объем в 5000 слов. На маститых писателей никто не тянет (да и не претендует, надеюсь), закрученных сюжетов никто не выдаёт; а классический шаблончик "сначала всё было плохо, а потом кто-то прилетел и всех спас" можно уложить и в намного меньшее количество слов. Равно как и вариацию "сначала всё было хорошо, а потом кто-то прилетел и всех убил".

Возникает ощущение, что авторов кто-то насильно заставляет писать больше, чем они хотят. Что они искусственно растягивают свои истории, чтобы попасть в какой-то нужный формат. Но если это действительно так — то зачем вообще нужна это ФБ, раз она такая?

А в результате — странное дело — из _джена_ мне больше всего запомнился _гет_ (ну или что-то около-гетное, смотря как классифицировать). У Юниверсов — история по Мастерфорсу про Веточку и Когтя. У Хасбро — история про Элиту с подругами, брошенных автоботами на Кибертроне. И хотя обычно я совершенно равнодушен к романтике, но тут, видимо, девичьи переживания заполнили тот сюжетный вакуум, который образовывался при растягивании изначально небольшой идеи до длинного текста. И получилось гораздо интересней любых приключений — потому что возникла какая-то особая цельность работ, без провисаний, без вопросов типа "зачем я читаю третий абзац об одном и том же?".

Странный итог, странный.

@темы: мысли вслух

---

Мир для всех, глава 5.

В муках родилась пятая глава. Честно говоря, не слишком доволен результатом. Планировалась вроде бы бойня, а в итоге получилось слишком много соплей. Так что оно пока повисит тут с тегом [бета], а я отвлекусь, развеюсь. Надо проветрить мозги, и взглянуть на всё свежим взглядом — может, и надумается что-то новое.

Да и вообще, пятая глава в определённом смысле — этапная. Всю изначальную задумку "Мира..." можно условно разделить на две части, и пятая глава — это концовка первой из них. Главные сюжетные линии подошли к переломному моменту, некоторые второстепенные — завершились, другие только-только начинаются. Самое время оглянуться назад, всё переосмыслить, посмотреть, что получается и что нет. Собрать какие-то мнения.
Глядишь, и результат как-то улучшится.

Обновлено: немного пофикшено, вроде похоже на финальное состояние.

Глава 5.

Глава 5.

    Колонна из восьми боевых машин уверенно продвигалась по магистрали.
    Марш сделал всё строго по инструкции: Лета прикрывала их сверху, Шквал мчался по соседней улице и контролировал фланг, на другой фланг и в авангард тоже было назначено по разведчику. Помимо собственных бойцов, под командование Марша попали старые знакомые – отделение "синих" из их тренировочного боя на заброшенном заводе. Так что они легко нашли общий язык. И вот четверо самых быстрых следили за обстановкой вокруг, защищая остальных от неожиданной атаки.
    Однако Маршу было неспокойно. Инструкции хорошо помогали в стандартных ситуациях на тренировках, но в реальном бою что-то обязательно пойдёт не так. И тогда кто-то заплатит за это дорогую цену. Может быть – самую дорогую из всех возможных.
    Пока товарищи наполняли эфир несерьёзным трёпом, Марш снова и снова прокручивал в голове варианты развития операции. На нём, как командире, лежала наибольшая ответственность за исход этого боя. Он не имел права ошибиться.
    Память настойчиво подсовывала эпизоды из прошлого. Случайная смерть шахтёра. Тренировочный бой, когда он, командир, оставил товарищей под огнём, а сам оказался далеко. Это не должно было повториться вновь. Нет, ни в коем случае не должно!..
    Мысли Марша прервало неожиданно пришедшее сообщение. "От Шквала – всему отряду; с пометкой "важно"". Неужели он что-то обнаружил?! Но почему тогда такой странный способ связи?
    Марш открыл сообщение – там оказался вложенный файл с изображением. Мысленно ругая друга за необходимость тратить драгоценные секунды неизвестно на что, он загрузил файл…
    Фотография. Снято, видимо, только что, когда они пересекали очередную улицу, и Шквал поймал вид на колонну между домов. На фотографии несколько автоботов, но в центре он, Марш.
    И подпись: "Марш – на марше". Вот же треклятый юморист!
    В эфире раздались смешки: не он один поспешил ознакомиться с файлом.
    Марш активировал коммуникатор. Нужно проявить строгость.
    – Боец Шквал. Сосредоточьтесь на выполнении своих обязанностей. Шутки могут подождать до завершения операции.
    – Есть сосредоточиться на выполнении обязанностей! – бодро отозвался Шквал под общий смех…
    А через несколько минут авангард доложил, что обнаружил противника.
    Автобот из отделения "синих" притормозил перед выездом на большую площадь; и, как оказалось, абсолютно правильно. Осторожно выглянув из-за угла, он засёк на противоположной стороне открытого пространства вражеский конвертоплан. Аппарат не двигался, зависнув ниже уровня крыш окружающих зданий.
    Марш увидел бойца авангарда, когда тот выбежал навстречу колонне, отчаянно жестикулируя. Автобот всеми способами призывал соблюдать тишину – в том числе и в эфире.
    – Что? – вполголоса спросил Марш, подъехав и трансформировавшись.
    – Десептикон на площади, – так же шёпотом ответил автобот. – Наблюдает и ещё, должно быть, ведёт радиоразведку. Тихо!
    Курсанты сгрудились в квартале, примыкающем к площади. Каждый невольно постарался присесть или хотя бы пригнуться. Здания по сторонам скрывали их от десептикона, но если бы они вышли на площадь или попытались пересечь боковые улицы, тот бы непременно их увидел.
    – Что будем делать? – спросил командир второго отделения Вираж.
    Все вопросительно посмотрели на Марша.
    – А что тут думать? – опередил друга Шквал. – Нас же больше! Атакуем вместе, и всё тут.
    – А вдруг… – подала голос Радуга, автоботка из второго отделения. – А что если он нас?.. ну, того… – она оглянулась на своих, ища поддержки.
    – Да не должно бы… – ответил ей кто-то. – Он же всего один, а нас двенадцать. Разве он сможет победить нас всех?
    – Ну а даже если и не всех, но хоть кого-то? Так что, лучше?! И вообще, почему мы должны нападать на него?! Что он делает здесь один? Может, он хочет нам сдаться, а мы собираемся его убить! Так ведь… неправильно…
    Этот вопрос волновал и Марша. Он должен отдать приказ атаковать, массово и внезапно – атаковать того, кто никак не продемонстрировал свою враждебность? Или же попробовать вступить в контакт, дать ему возможность показать свои намерения – и потерять преимущество?
    Он – именно он, командир – должен принять решение.
    – Нам нельзя нападать на тех, кто не сделал нам ничего плохого, – продолжала тем временем Радуга. – Как вы можете быть такими агрессивными? Мы же не десептиконы!
    – Думаешь, они хотят мира?! – Шквал возмущённо махнул рукой в сторону конвертоплана. – Это ради мира они напали на наш город?! Что за глупости!..
    Марш совсем не хотел продолжения этой дискуссии на повышенных тонах. Дальше тянуть с решением было нельзя.
    – Так, отставить споры! – он резко выпрямился. – Будем действовать в соответствии с планом. Если мы просто ломанёмся на врага толпой, то лишь помешаем друг другу, а для него окажемся идеальными мишенями. Нужно рассредоточиться, выбрать позиции…
    Он на секунду задумался.
    – Мы… Мы поступим так! Я первым выйду на боковую улицу, привлеку внимание десептикона и потребую от него сдаться. В моих руках не будет оружия, и он поймёт, что я готов к диалогу.
    – Ты рискуешь, – заметила Монета.
    – Да, верно. Поэтому я надеюсь, что меня будут прикрывать. Кто-то должен выйти с другой стороны на соседнюю улицу, и быть готовым стрелять. Это – тоже опасно. Кто готов?
    Повисла пауза. Марш переводил взгляд с одного автобота на другого, но все они молчали.
    – Я пойду, – сказал наконец Вираж. – Всё-таки это наша работа.
    – Хорошо, – кивнул Марш. – Тогда остальные рассредотачиваются за нашими спинами и занимают позиции для стрельбы. Моё отделение – со мной, "синие" – с Виражом. Если десептикон решит сопротивляться – открываем огонь. Задача ясна? Начали!..
    Даже спустя много времени Марш снова и снова возвращался мыслями к этому дню. Мог ли он изменить что-нибудь? Как бы поступил на его месте другой, более опытный командир?
    Десептикон, увидев двух врагов: одного, тычущего в него пальцем и что-то кричащего, а второго с оружием в руках – без колебаний выбрал приоритетную цель. Конвертоплан содрогнулся всем корпусом, и мощный ракетный залп вырвался из-под его днища в направлении одной из улиц – другой, не той, где стоял Марш.
    Командир автоботов схватился за бластер, но не успел ничего сделать. Из-за его спины хлестнула по десептикону точная короткая очередь. Конвертоплан вспыхнул, на пару секунд застыл в воздухе, а потом резко осел вниз. Ударившись о землю, он взорвался, разбросав по площади горящие обломки.
    Отворачиваясь от летящих фрагментов брони, Марш поискал глазами стрелка. Позади него поднялся с колена Шквал.
    – Легче лёгкого, – кивнул он, указывая на свой дымящийся бластер.
    А потом они услышали крик – пронзительный, отчаянный. Поняв, откуда идёт звук, Марш бросился на соседнюю улицу…
    Возможно, конвертопланы специально проектировали так – в расчёте на один удар. Потом те, кому повезло, уходили на долгую перезарядку, а неудачники встречались с землёй раньше желаемого срока.
    А может быть, и нет, может это был какой-то несерийный аппарат. Но так или иначе, полный залп конвертоплана обладал сокрушительной мощью.
    Марш даже не сразу узнал лежащий на земле корпус. Ракеты выворотили грудь транстектора, превратив все внутренние узлы в неидентифицируемое месиво. В том месте, где должна была быть кабина, не осталось ни прозрачного колпака, ни силового каркаса. Ни – того, кого они должны были защитить.
    Рядом застыли транстекторы Радуги и ещё двоих "синих". Робот автоботки стоял на коленях с открытой кабиной; двое других держали его за руки. Должно быть, они хотели остановить её, но Радуга откинула колпак и выпрыгнула наружу. Пока другие мешкали, она успела добежать до разрушенного транстектора.
    Запрыгнув на броню, автоботка принялась разбирать искорёженные горящие детали.
    – Вираж… Вираж… – шептала она, погружая руки прямо в огонь и не замечая этого. – Вираж, ну что же ты так…
    Другие "синие" наконец-то выбрались из своих кокпитов.
    – Радуга, перестань… – сказал один, подходя ближе. – Тут уже ничего не сделаешь…
    И вот тогда Марш вновь услышал этот отчаянный крик.
    – Не-е-ет!!! Не-е-т, Вираж!.. Вираж!..
    Радуга вскочила, дико оглянулась по сторонам, и тут увидела Марша.
    – Ты! – она сжала кулаки. – Это всё из-за тебя! Это ты приказал ему выйти первым!
    Автоботка угрожающе двинулась в его сторону, но ей помешал Шквал. Появившись из-за спины Марша, он подхватил Радугу и поднял её в воздух.
    – Что ты несёшь?! Он же ни в чём не виноват. Вираж сам вызвался…
    – Пусти! – она беспомощно забилась в железной хватке транстектора. – Пусти меня! Ты врёшь! Ты с ним заодно!..
    Ещё один "синий" направился к ним.
    – Немедленно поставь её на землю! – крикнул он Шквалу.
    Но от внимания Марша не ускользнуло, что другой "синий" сделал несколько шагов назад, к своему транстектору. Они что, собираются драться?! Действительно собираются драться со своими?!
    – Перестаньте… – неуверенно начал он.
    – Ей, а ну резко сдали назад! – присоединился к конфликту Буфер. – Вы должны слушаться своего командира. Марш, скажи им!
    – А почему этот командир подставил нашего друга?! – выкрикнула в ответ Радуга. – Это его вина! Я же говорила, что нам не нужно атаковать! Говорила!!!
    Марш беспомощно переводил взгляд с одного бойца на другого. Ситуация грозила вот-вот взорваться. Что он должен предпринять как командир? Что сказать, как оправдаться перед ними?.. Он думал, что знал их, а оказалось, что совсем нет. Если бы он мог подобрать правильные слова, которые достигнут каждого…
    Но если правильных слов нет, остаётся одно – прибегнуть к спасительным инструкциям. Тогда…
    – Хватит. – Марш постарался вложить в голос как можно больше холодной решимости. – Шквал, отпусти Радугу. Буфер, ты тоже остынь. У нас есть задание, и мы его выполним. Если кто-то не согласен с моими решениями, то он может доложить об этом командованию. Но – только после окончания операции. Тогда это дело будет рассмотрено трибуналом, и он определит, какого наказания я заслуживаю. И точно так же трибунал будет решать, что делать с теми, кто ослушается приказа, если такое произойдёт. Это понятно?
    Никто из курсантов не ответил, но опущенная на землю Радуга больше не рвалась на Марша с кулаками. Тогда он кивнул:
    – Раз всё понятно, трансформируемся, и двигаемся дальше…
    Остаток пути автоботы проделали в гробовом молчании.
    Назначенный им сектор встретил защитников тишиной и запустением. Марш остановился и огляделся.
    Магистраль здесь сворачивала на юг, выгибаясь дугой в сторону предполагаемого нахождения противника. На той стороне – стандартные рабочие кварталы. А на этой вдоль дуги, на некотором расстоянии друг от друга, расположились четыре приземистые башни.
    Марш трансформировался и подошёл поближе. Нет, это не были сторожевые башни – просто заброшенные производственные корпуса, где раньше, должно быть, выполняли монтаж чего-то габаритного. Но у них толстые стены и высокие прочные перекрытия. А значит, там можно держать оборону.
    Вот только башни окружены кучей мелких построек, хлипких настолько, что, кажется, выстрели – и заряд прошьёт их все насквозь. Они не смогут послужить защитой, но успешно скроют врага, если тот вдруг задумает обойти автоботов. Их стоило бы снести, но времени на это нет. Значит, придётся усилить бдительность, особенно на флангах.
    Марш указал рукой на башни:
    – Автоботы! Занять эти здания и приготовиться к обороне. Нас… – он запнулся, – нас одиннадцать, значит, разделимся на четыре группы так. Вы трое, – кивнул он группе "синих", – отправляйтесь в крайнюю левую башню. Радуга, Метеор, ваша башня – крайняя справа. Буфер, ты тоже иди с ними. Все, будьте крайне внимательны и следите за флангами.
    Когда шестеро автоботов тронулись, Марш вызвал Буфера по закрытому каналу.
    – Ты присмотри за Радугой, хорошо? – сказал он. – Надеюсь на тебя.
    – Будет сделано, командир! – отозвался здоровяк.
    Теперь их осталось пятеро на две башни.
    – Марш, а Марш, – подала голос Лета, – мы ведь будем в одной команде, да? Ты ведь не оставишь меня?
    Марш отрицательно покачал головой.
    – Лета, ты одна среди нас можешь летать. На тебе разведка и поддержка с воздуха тех, кому придётся труднее всего. Шквал и Напалм, возьмите себе вторую башню справа. А мы с Монетой будем во второй слева.
    – Как?! – Лета не смогла удержать возмущённый возглас. – Ты – будешь с ней?! Вдвоём?!
    – Приказы не обсуждаются, – со злостью отрезал Марш.
    Ей пришлось подчиниться. Автоботка поднялась в воздух, остальные разъехались по своим постам.
    Долго потом в эфире стояла тишина. Никто не хотел нарушать молчание, и рассерженная Лета тоже разделяла общее мнение, хоть и по другим, своим причинам. Но наступил момент, когда она открыла канал связи и прошептала только одно слово:
    – Идут…
    Марш отозвался немедленно:
    – Лета! Лета, ты видишь их?! Сколько их? Передай картинку!..
    Она не успела ответить. Эфир взорвался сразу множеством голосов.
    – Контакт! Огневой контакт! – это Буфер, с несвойственным для него волнением…
    – Они здесь! Они стреляют в нас!.. – это Радуга…
    – Уходи оттуда, сейчас накроет… – это Метеор, второй из "синих"…
    Весь заброшенный сектор сразу ожил, наполнившись звуками боя. Правый фланг обороны автоботов схлестнулся с противником – пока ещё неизвестно, каким.
    – Лета! – закричал Марш в коммуникатор. – Мне нужна информация!
    – Я не могу, я под огнём… Не сейчас!
    – Буфер, Радуга?!
    – Мы все здесь погибнем! – девичий голос.
    – Тихо, не паникуй! – это здоровяк. – Марш, здесь жарко, но мы держимся. Э-э-эх, чуть не задело…
    Марш почувствовал, что теряет контроль над происходящим. С его позиции были видны всполохи лазеров, издали доносились разрывы снарядов, но ни о расположении врагов, ни об их количестве он не имел ни малейшего представления. Перераспределить силы, послать помощь, или приказать отступать?.. Не зная, что там происходит, не владея тактической информацией со сканеров и даже отчётами бойцов, он не мог отдавать правильные приказы.
    – Шквал! Шквал, приём! – Марш попробовал связаться со второй башней. – Шквал, ты видишь, что творится на севере?
    Шквал ответил быстро и по делу.
    – Там танки, Марш. Много танков ведут массированный обстрел башни, где укрылись Буфер и остальные. Стены у неё крепкие, но слишком долго они не выстоят. Лета пытается поддержать их с воздуха, но ей приходится туго. Мы тут тоже стреляем, когда удаётся поймать между домами кого-то в прицел. Вот, сейчас…
    Шквал отвлёкся, и командир услышал вдали новую серию выстрелов. Не медля ни секунды, Марш связался со штабом и обрисовал ситуацию. "Ждите, подкрепление будет", – последовал лаконичный ответ, и штабной офицер отключился.
    – Марш! – вновь активировал связь Шквал. – Марш, мы должны помочь им! Разреши нам с Напалмом выдвинуться к Буферу. Отсюда очень сложно стрелять, а там мы будем куда полезнее!
    – Нет, Шквал, нельзя разрывать линию обороны. Оставайтесь на месте, – сказал Марш, и сразу же пожалел об этом.
    – Ты!!! – взвилась Радуга, слышавшая весь разговор. – Ты хочешь, чтобы нас всех здесь убили?!
    Марш проклял свою неосмотрительность.
    – Радуга, успокойся, – как можно более убедительно сказал он. – Стены башни достаточно надёжные, они защитят вас. Я вызвал подкрепление. Нам надо только продержаться до тех пор, пока не придёт помощь. Это не так долго.
    – Успокоиться?! Это ты мне говоришь? Да какое ты имеешь право, прячась где-то там, что-то говорить мне?!
    – Радуга, уймись! – возник в эфире встревоженный голос Буфера. – Забудь про всё, что происходит "там"! Сейчас важно только то, что здесь. Нас всех размажут, если ты не сосредоточишься!
    Взрывы зазвучали с удвоенной силой, и связь прервалась.
    – Буфер, Радуга, я посылаю вам помощь! – закричал Марш. – Так, левая башня, ответьте! Отбойник, немедленно отправляйся к Буферу.
    – Почему я?! – испуганно отозвался названный. – Я что, крайний?!
    – Отставить разговоры! Выполняй приказ! – Марш всё больше нервничал.
    – Марш, Марш! – вклинился в эфир Шквал. – Я собрал всю доступную информацию и сделал тактическую карту. Высылаю её тебе.
    – Хорошо, Шквал. – Маршу было не до него. – Продолжай наблюдение. Так, Отбойник…
    – Марш, Марш!.. – всё суетился Шквал. – Тут группа десептиконов заходят к первой башне с фланга…
    – Я понял, наблюдайте. Отбойник…
    – Я не хочу туда! – это "синий".
    – Там же твои друзья!
    – Ты специально это сделал! – взвизгнула Радуга. – Почему ты не послал сюда Шквала?! Ведь он ближе! Ты хочешь подставить нас, и прикрыть своих!
    – Ты не смеешь так говорить…
    – Смею!
    – В её словах есть смысл, – согласился Отбойник.
    – Отбойник, ты же не оставишь товарищей в беде! Если ты не поторопишься, их могут…
    – Эй, хочешь выставить меня предателем?! Не выйдет! Я пойду туда. Я защищу своих друзей. Но потом я вернусь, и мы спросим с тебя…
    – Да, давай! – крикнула Радуга. – Давай, сначала мы победим десептиконов, а потом разберёмся и с ним!
    Обстановка в эфире всё больше накалялась.
    – Радуга, хватит тебе, – это Буфер.
    – Ты заблуждаешься относительно моих намерений… – это Марш.
    – Ты – убийца! Ты – такой же, как они! – это Радуга.
    – Нет, это не так…
    – Сейчас я задам им, а потом и тебе…
    Их прервала новая серия взрывов. Сквозь грохот Марш смутно разобрал голоса Шквала и Буфера:
    – …вытащите её оттуда!..
    – …мы не можем туда пробраться!..
    Что там у них происходит? Лишь бы эта автоботка не натворила дел!
    – Радуга, послушай… – снова начал Марш, – …я не убийца, я не хотел…
    И вдруг резкий крик Шквала:
    – Командир, Радуга в беде! Нужно её спасти!
    Как в беде?! Он же отправил им подкрепление!
    – Я послал туда Отбойника… – ответил Марш. – Он должен прибыть…
    – Это слишком долго! Нужна срочная помощь! Ты слышишь – срочная!
    – Я… я не знаю… – Марш растерялся. – Буфер?..
    – Буфер, выручай! Ты должен!
    – Нам быстро не выбраться…
    – Марш, сделай что-нибудь!
    Он попробовал выяснить, где находится Отбойник – и не получил ответа.
    – Я не могу связаться с подкреплением… Надо ждать…
    – Да ты хоть что-нибудь можешь? Отбойник, где ты? – взволнованный голос Шквала.
    – Эй, что ты делаешь? – это снова Буфер.
    – Буфер, что происходит? Буфер? Шквал?
    – …остановись…
    – …получайте, получайте!.. – далёкий девичий голос в эфире.
    – Радуга?! Радуга!!! Радуга…
    – Прекращай, Марш, – вдруг сказал Буфер. И добавил: – Она тебя уже не услышит.
    В эфире наступила неожиданная тишина.
    – Что там случилось? – спросил Марш упавшим голосом.
    – Её переклинило. Она, должно быть, решила, что победит всех в одиночку, и пошла в самоубийственную атаку.
    – Она… Её больше?..
    – Да.
    – Я… Я не…
    – Ты ни в чём не виноват, Марш. Никто не знал, что оно так обернётся. Так что не вини себя…
    Но Марш не слышал его. Он полностью погрузился в себя, забыв про все контакты с внешней средой. Всё и так было понятно. Он – ошибся. Он виноват в двух смертях за один день. Неужели своими решениями он убил двух подчинённых?
    – Мы… Мы не должны совершать таких ошибок, – шептал он в ответ своим мыслям, нисколько не заботясь о том, кто услышит его слова. – Никто не должен погибать так… Есть же инструкции. Я ведь знал, я помнил… И всё равно… всё вышло, как тогда…
    – Как с Динамитом? – спросили из-за спины.
    Он судорожно кивнул.
    – Значит, я всё-таки была права, – удовлетворённо сказала Монета.
    Марш даже почти не удивился, когда, обернувшись, увидел направленный на него бластер.


*    *    *


    Наблюдать было невыносимо.
    Шквал заметил ещё одну группу десептиконских танков, опрометчиво показавшуюся среди зданий, и открыл огонь. Его сразу же поддержал Напалм.
    Но на такой большой дистанции результативность стрельбы у курсантов была низкой. Десептиконы сосредоточились на крайней правой башне, практически игнорируя других автоботов. Вражеские снаряды снова и снова врезались в укрепление, вырывая из стен фрагменты арматуры и целые плиты.
    Наконец кто-то из защитников крайней башни начал огрызаться в ответ. Прицельный огонь с близкого расстояния заставил десептиконов отступить, оставив две дымящиеся машины. Впрочем, это никак не изменило положения автоботов на правом фланге. Таких танковых групп, то появляющихся, то вновь скрывающихся между домами, Шквал насчитал уже больше десятка. И вместо отступающего отряда где-то в другом месте неизменно обнаруживался новый.
    – Проклятье! – Шквал врезал кулаком по стене. – Проклятье! Проклятье! Пока мы сидим здесь, наших друзей методично расстреливают! Ну почему мы не помогаем им?!
    Новый удар раскрошил кусок стены.
    – Не кипятись ты так, а то от нашего убежища ничего не останется, – пробурчал Напалм. – Не забывай: у нас есть приказ, и мы должны его выполнять.
    – Приказ? А что приказ? – Шквал был раздражён. – Разве приказ не может быть ошибочным? Разве нам на месте не лучше видны детали? Хочешь взглянуть на тактическую карту, которую я отправил Маршу? Вот – смотри!
    Автоматическая система боя давно просчитала все возможные варианты. Полезность двух автоботов, находящихся во второй правой башне и лишь изредка ведущих огонь, стремилась к нулю. При перемещении этих автоботов в первую башню – в гущу сражения – их полезность значительно возрастала. Но самым лучшим вариантом система боя признала фланговую атаку на расположение противника. Скрываясь среди зданий и нанося точные удары по врагу, как только что делали сами десептиконы, два курсанта могли повлиять на исход сражения больше, чем кто-либо другой.
    Эти тактические выкладки Шквал и предъявил удивлённому товарищу.
    – Откуда ты это взял? Хочешь сказать, этому можно верить?.. – с сомнением спросил Напалм.
    – Абсолютно. Я… – тут Шквал улыбнулся, – я не первый раз занимаюсь моделированием боя. И результаты всегда сходятся, можешь не сомневаться. Представляешь, что было бы, если бы мы атаковали десептиконов в соответствии с этими выкладками?!
    – Даже не знаю… – протянул Напалм. – Кажется, в этом есть логика, но действовать без приказа, самовольно…
    Шквал прекрасно понимал, почему его напарник колеблется. Ему и самому было не по себе от мысли нарушить приказ наблюдать отсюда за сражением у первой башни. В своей автоматической системе боя он был уверен на все сто процентов, но, кажется, одной его уверенности было недостаточно для принятия однозначного решения. Где-то на уровне подсознания Шквал понимал, что сорвись сейчас Напалм с места с криком "В атаку!" – и этого хватило бы для того, чтобы и он сам бросился следом. Но Напалм сомневался больше самого автора системы. Нужен был какой-то толчок, какая-то новая информация для того, чтобы сделать выбор.
    Шквал прислушался к радиообмену. Что там делает Марш? Может, он наконец поймёт своего подчинённого и подкинет ему правильную мысль? Или наоборот, допустит ещё одну ошибку и окончательно склонит чашу весов?
    Марш в эфире ругался с Радугой.
    – Ты – убийца! Ты – такой же, как они! – кричала "синяя".
    – Нет, это не так…
    – Сейчас я задам им, а потом и тебе…
    С той стороны магистрального канала вновь раздались выстрелы, и угол крайней правой башни заволокло дымом. Шквал поискал врагов в прицел: бесполезно, прячутся за домами.
    Он перевёл взгляд на башню – как там тройка автоботов, справляется? Башня отвечала частым беспорядочным огнём. Её команда держалась, но, кажется, была уже на пределе.
    Внезапно от крайнего укрытия автоботов взметнулись вверх клубы серой пыли. Шквал напрягся, почувствовав беду. Долгие секунды, пока оседала пыль, прошли в томительном ожидании. А потом он увидел рухнувшую стену; и стоящую в проломе на виду у врага Радугу. Растерянно оглядываясь по сторонам, она медленно стряхивала с себя бетонную крошку, ещё не до конца понимая, что произошло.
    – Радуга, прячься!!! – заорал Шквал.
    Она вроде бы услышала его, задумчиво наклонила голову, но не двинулась с места.
    – Буфер, Метеор, вытащите её оттуда!!!
    – Шквал, мы не можем туда пробраться! Мы в другом отсеке, а проход завалило…
    Пыль осела, и десептиконы заметили Радугу. Первый снаряд разорвался за её спиной.
    Шквал чувствовал, что должен что-то сделать. В коммуникаторе открылся общий канал.
    – Командир, Радуга в беде! Нужно её спасти!
    Марш ответил не сразу.
    – Я послал туда Отбойника… – в его голосе звучала неуверенность. – Он должен прибыть…
    – Это слишком долго! Нужна срочная помощь! Ты слышишь – срочная!
    – Я… я не знаю… Буфер?..
    – Буфер, выручай! Ты должен!
    – Нам быстро не выбраться…
    Надежды на спасение Радуги таяли с каждой секундой.
    – Марш, сделай что-нибудь!
    – Я не могу связаться с подкреплением… Надо ждать…
    – Да ты хоть что-нибудь можешь? Отбойник, где ты?
    Нет ответа…
    – Эй, что ты делаешь? – раздался вдруг голос Буфера. – Остановись!..
    И тут же рядом прильнул к оконному проёму Напалм:
    – Смотри! – он указал на башню.
    Шквал не поверил своим глазам, когда увидел, что транстектор Радуги спускается в магистральный канал. Автоботка стреляла не переставая – один из вражеских танков уже дымился, но прочие и не думали отступать. Десептиконские снаряды ложились всё ближе и ближе.
    Вот Радуга на секунду скрылась из виду, спрыгнув ни дно канала, но тут же показалась вновь. Карабкаясь на магистральную трубу, она была вынуждена убрать оружие, и противник не замедлил этим воспользоваться. Несколько прицельно выпущенных снарядов попали в транстектор, Радуга покачнулась и упала на одно колено.
    Трансформируясь на ходу, Шквал рванулся наружу. "Только бы успеть!" – пульсировала в голове одна единственная мысль.
    Посередине магистрального канала была технологическая дорога, достаточно широкая, чтобы там мог двигаться его транстектор. Шквал прыгнул, разворачиваясь на лету – металлическое покрытие дороги загудело от удара, но не треснуло – и курсант помчался в сторону первой башни.
    – Что происходит? – догнал его возглас Напалма.
    – Её, наверное, перемкнуло, и она решила, что единственный выход – это самоубийственная атака. Мы должны вытащить её! Поднажми! – Шквал не видел, но чувствовал, что напарник не оставит его одного.
    Они не успели.
    Два автобота преодолели уже больше половины пути, когда пара прямых попаданий повалила транстектор "синей". Откинув колпак, Радуга выбралась наружу. В руке автоботки блеснул маленький бластер, и серия коротких вспышек расчертила броню ближайшего танка. "…получайте, получайте!.." – донёс эфир её нервный крик.
    Десептиконы не стали тратить ещё один снаряд. Будто в замедленной съёмке, Шквал увидел, как лазерный луч прошёл точно через то место, где стояла Радуга. Секунду она удивлённо смотрела на отрезанную руку с оружием, на капающий с плеча расплавленный металл. Потом тело автоботки развалилось на четыре части и упало на дно канала.
    Потрясённый случившимся, Шквал на какие-то мгновения потерялся. Словно забыв, где находится, автобот сбросил газ и позволил транстектору медленно катиться вдоль магистралей. Он не успел помочь ей… Как, как такое могло произойти?!
    Автоматическая система боя вернула курсанту ощущение реальности. "Опасность, – сообщила бездушная программа. – Нахождение в прямой видимости у многочисленного противника. Рекомендуется немедленное перемещение в укрытие".
    Решение было принято за наносекунду.
    – За мной! – крикнул Шквал Напалму, трансформируясь и прыгая с магистрали налево, в сторону территорий, занятых десептиконами.
    Курсанты пробежали три квартала вглубь района, свернули назад, подальше от видевших их отрядов, и ещё через пару кварталов наткнулись на узкий неприметный переулок. Здесь они остановились.
    – Что будем делать? – озираясь по сторонам, спросил Напалм.
    – Ты ещё спрашиваешь? – порывисто воскликнул Шквал. – После всего, что произошло?! Мы будем мстить! Мы будем бить десептиконов – до тех пор, пока от них не останется даже ржавых болтов!
    – У тебя есть план?
    – А тебе что, нужен какой-то особый план? Я же показывал тактические выкладки. Будем действовать, как там сказано: неожиданный удар, отступление прежде, чем враг поймёт, что происходит, и новая атака в другом месте.
    – Думаешь, получится?
    Напалм по-прежнему колебался. Нужно было приободрить его.
    – Не сомневайся! – Шквал хлопнул товарища по плечу. – Вот увидишь, всё будет отлично. Нам ещё благодарность объявят!
    Автоботы покинули своё укрытие и двинулись обратно на север. Одинаковые кварталы сменяли друг друга: один, второй, третий… Наконец, на восьмом Шквал предупреждающе вскинул руку.
    Напалм дёрнулся в сторону и прижался к стене:
    – Что?
    – Нашли, – ответил Шквал и указал в переулок: – Там. Давай на счёт "три"…
    Они выскочили вместе и вместе открыли огонь, так что десептикон даже не успел ничего предпринять. Занятый обстрелом первой башни, он не ожидал атаки с тыла. Слабая кормовая броня выдержала лишь три-четыре первых попадания, а потом танк вспыхнул и взорвался.
    Грохот взрыва разнёсся по району, и словно в ответ на соседних улицах заурчали движки.
    Автоботы переглянулись.
    – И что теперь? – спросил Напалм.
    – Вперёд!
    Шквал рванулся в сторону ближайшего перекрёстка, свернул на перпендикулярную улицу, и тут же прыгнул, увидев перед собой десептикона. Приземлившись позади него, курсант вскинул бластер и нажал на спуск. Танк начал поворачивать башню в сторону обидчика, но тут впереди появился Напалм. Должно быть, десептикон растерялся: башня замерла, потом стала поворачиваться обратно, однако драгоценные секунды уже были потеряны. Вдвоём автоботы быстро прикончили и второго противника.
    – Отлично! Так и продолжаем! – крикнул Шквал и побежал дальше.
    Автоматическая система боя вела юного воина вперёд так же безошибочно, как и на тренировках. Переулок… ещё переулок… стремительный бросок вдоль широкого проспекта: здесь он на виду, надо быстрее преодолеть открытое место. Враг: обойти по кругу… переулок, поворот… а вот и он – смотрит в другую сторону. Выстрел, выстрел – и дальше, не останавливаться, подсчитать поверженных десептиконов можно будет и потом…
    Шквал не заметил, когда потерял Напалма. Просто в один момент вражеский снаряд попал ему в спину, и он обнаружил, что его никто не прикрывает. Повреждение было несильным – выстрел лишь задел по касательной плечо – но, обернувшись, Шквал увидел сразу два десептиконских танка. И это в тот момент, когда сам автобот подбирался сзади к ещё одному врагу!
    Драться сразу с тремя десептиконами не входило в его планы. Шквал резко свернул в переулок, трансформировался в автомобиль и помчался прочь. Пара снарядов ударили в угол здания, у которого он только что стоял, но курсант был уже вне зоны поражения. Он проскочил соседнюю улицу, на следующей свернул направо, а потом налево – стараясь уйти с прямой линии и скрыться за зданиями.
    – Напалм, где ты?! – улучив секундную передышку, крикнул Шквал в коммуникатор.
    – Тут… воюю… – последовал неопределённый ответ.
    На следующем повороте Шквал вновь наткнулся на десептикона, и ему стало не до напарника. Автобот трансформировался и прыгнул врагу за спину, надеясь вновь воспользоваться той же тактикой. Выстрел, выстрел… Враг поворачивает башню – не беда, можно просто упереться в неё корпусом, и он не сможет ничего сделать.
    Но тут из бокового прохода на улицу выкатились ещё два танка. "Эй, вы же не будете стрелять, когда мы схватились врукопашную?!" – успел подумать Шквал. "Вы же побоитесь задеть товарища?"
    Когда рядом взорвался снаряд, курсант понял, что заблуждался. Его вынудили отступить – он трансформировался, упал на колёса и устремился к ближайшему перекрестку. Ещё несколько снарядом разорвались рядом, осыпав машину осколками.
    Достигнув другой улицы, Шквал свернул и помчался по ней. Резина даже задымилась – быстрее, быстрее! Враги наверняка будут преследовать его, а значит, на следующем перекрестке опять надо поворачивать. Торможение, поворот налево – десептиконы! Направо – тоже десептиконы!
    Новое ускорение в единственном оставшемся направлении – прямо. Это плохо, очень плохо! Танки позади уже точно вышли на прямую, они видят его и сейчас начнут стрелять!
    Следующий перекресток – куда теперь?! Слева враги, справа враги, впереди тоже кто-то движется!
    "Вверх", – подсказала автоматическая система боя, отметив крышу низенького здания, до которой он мог допрыгнуть. Шквал трансформировался и рванулся на обозначенную площадку.
    Какие-то секунды все было отлично, и Шквал даже решил было, что спасён. Потом крыша не выдержала вес транстектора, и он провалился вниз…
    
    Внутри было темно. Скудный свет проникал с улицы лишь через оставленную Шквалом дыру, да ещё небольшие, хаотично разбросанные по стенам отверстия… пробоины?
    Автобот огляделся. Помещение, должно быть, когда-то служило складом, но в последнее время почти не использовалось. Сейчас оно пустовало, и лишь кое-где в полумраке угадывались какие-то ящики и контейнеры.
    Эх, жаль, что их так мало! Можно бы было соорудить баррикаду и обороняться до прихода подкрепления. В хорошем укрытии он мог бы продержаться долго, и подстрелил бы изрядное число десептиконов. Командование наверняка отметило бы это благодарностью.
    Внезапно ближайшие к нему контейнеры зашевелились. Шквал схватился за оружие, и тут услышал знакомый голос:
    – Не стреляй!
    То, что он принял за контейнеры, чуть приподнялось от пола, обретая очертания знакомой фигуры с кабиной в груди.
    – Напалм! – воскликнул Шквал.
    – Я, я. Тихо ты… – вполголоса сказал Напалм.
    – Как здорово, что я тебя нашел! Куда ты пропал?! – юный воин громко выражал свои эмоции, не обратив внимания на слова напарника.
    Где-то недалеко прогремел взрыв. Шквал в ответ воинственно потряс бластером:
    – …Теперь, когда мы снова вместе, мы покажем этим десептиконам!!!
    Напалм ещё что-то невразумительно вскрикнул, а потом вдруг рывком поднялся и бросился на сокурсника. От неожиданного толчка в грудь Шквал упал и откатился к дальней стене. Напалм рухнул сверху.
    – Ты что?!! – задохнулся от возмущения Шквал.
    – Тихо! Замри! Лежи!
    Где-то опять прогремел взрыв. Потом ещё один, и ещё.
    Напалм вытянул руку, указывая на наружную стену:
    – Смотри!
    И тогда Шквал увидел, как на тёмной стене одно за другим появляются яркие пятна пробоин. И каждый раз где-то рядом раздаётся взрыв.
    – Видишь? – спросил Напалм. – Эти стены слишком тонкие, они не могут защитить нас. Наше спасение лишь в том, что враги не знают, где именно мы находимся, и стреляют наугад. Снаряды прошивают здание насквозь и взрываются сзади. Но если десептиконы всё-таки попадут во что-то внутри, и взрыв разрушит стену, мы окажемся у них как на ладони! Понимаешь?
    Пристыженный Шквал кивнул, подтверждая, что всё понял. Как он сам не подумал о таких деталях? А ведь это он завёл Напалма на территорию десептиконов. Он должен был предусмотреть всё, а в итоге сейчас чуть не погубил их собственными руками.
    Но ещё больший стыд Шквал испытал, когда напарник озвучил простую, и, в общем-то, совсем даже не неправильную мысль:
    – Надо связаться с нашими.
    – Подожди, подожди, что ты предлагаешь? – заволновался юный воин.
    – Сообщить Маршу, что с нами случилось. Попросить помощи.
    – Но ты помнишь, что мы покинули позицию без приказа? Ты понимаешь, что нас за это ждёт, если вместо того, чтобы вернуться победителями, мы станем просить помощи?
    – Вряд ли это сейчас важно.
    Шквал представил, как он будет стоять перед Маршем и оправдываться, и ему стало не по себе.
    – Постой. Думаешь, у них там других проблем нет?
    – Но если они не помогут нам, и мы не выберемся, то у них останется на два бойца меньше! Это будет проблема посерьёзнее других.
    Не слушая дальнейших возражений, Напалм активировал коммуникатор:
    – Марш! Марш, приём! Это Напалм. Приём! Нам нужна помощь!
    Никто не ответил.
    – Марш, приём! – повторил он.
    Тишина. Это становилось подозрительным.
    – Марш, отзовись! – не выдержал и Шквал.
    Тот же результат. Эфир лишь трещал помехами.
    – Эй, кто-нибудь!..
    И вдруг через помехи пробился далёкий голос.
    – Шквал, дружище, это ты?..
    Автоботы узнали Буфера.
    – Да, это мы! Буфер, что происходит? Как ты? Мы не можем связаться с Маршем.
    – Мы… Мы едва держимся… – дошёл до них прерывающийся ответ. – Нас только двое… Отбойник так и не появился. Десептиконы глушат связь… Марш не отвечает… Вы там, во второй башне, ведь справитесь, да?.. Шквал, скажи мне, что справитесь…
    Курсанты переглянулись.
    – Да, Буфер, у нас всё нормально, мы справимся, – закричал в коммуникатор Шквал. – Держитесь, помощь уже должна быть в пути! Осталось немного, слышишь!
    – Да, парни, хорошо бы… – с той стороны донеслись частые выстрелы. – Передайте остальным, мы сделали всё…
    Коммуникатор зашипел помехами, и связь оборвалась.
    Некоторое время потом автоботы молчали, пока очередной разорвавшийся снаряд не вернул их к мыслям о собственном положении.
    – Надо выбираться самим, – мрачно сказал Шквал. – Есть идеи?
    – Вообще-то есть одна, – медленно, словно нехотя, ответил Напалм. – Но…
    – Говори!
    Напалм сдвинулся в сторону и указал на боковую стену.
    – Там улица. Она простреливается со всех сторон. Но на ней в нескольких сотнях метров… ну, может, в километре от нас есть мастерская – очень мощное здание, с толстыми стенами. Там сейчас стоит десептиконский танк. Один из нас должен уничтожить его и занять позицию в мастерской. Оттуда, из-под защиты её стен, можно расстрелять другие танки, и тогда мы будем контролировать улицу. Но чтобы первый смог туда добраться, второй должен отвлекать на себя внимание, пока он преодолевает эти сотни метров. А потом наоборот – первый прикрывает из мастерской, второй изо всех сил несётся к нему. Такой план.
    Шквал кивнул.
    – То есть, сначала один мчится по улице, второй отвлекает, потом первый прикрывает, другой гонит к нему…
    Бормоча эту формулу, он судорожно вводил данные в свою автоматическую систему боя. Посмотрим, что она скажет на этот план.
    – Это рискованно, – заметил Напалм.
    – Наверное… – протянул Шквал, прочитав лаконичный ответ системы боя: "Прогноз не определён".
    Он запросил развёрнутые результаты.
    "Увеличение эффективности выполнения задачи одним из бойцов ведёт к уменьшению его шансов на выживание", – ответила система. "…Но в то же время увеличивает шансы на выживание второго. Оптимизация по противоположным критериям невозможна".
    "Принять средние значения", – отдал команду Шквал.
    "Вероятность гибели атакующего – сорок процентов. Понижается при увеличении активности отвлекающего. Вероятность гибели отвлекающего – тридцать процентов. Повышается при увеличении его активности".
    – Это даже не рискованно, – вслух сказал Шквал. – Это крайне опасно. Но, кажется, у нас нет другого выбора, так?
    Он посмотрел на товарища.
    Напалм кивнул:
    – Если решено, надо распределить роли. Мне, вроде бы, всё едино. Что так, что так шансы призрачны.
    – Тогда… тогда давай я буду отвлекающим в первый раз? А ты уничтожишь танк.
    Напалм пожал плечами:
    – Как хочешь. Начнём?..
    Наверное, десептиконы очень удивились, когда у осаждаемого ими склада рухнул угол стены, и в проёме показался один из автоботов. Он сразу же начал стрелять; им же потребовалось некоторое время, чтобы навестись на неожиданно появившегося врага. К тому моменту, как первый снаряд угодил в корпус транстектора, один из танков уже горел.
    Однако силы были явно неравны. Ещё несколько снарядов попали в грудь Шквала, и он был вынужден отступить назад. В этот момент взвизгнули покрышки, и Напалм в автомобильной трансформе протаранил стену и устремился по боковой улице к мастерской.
    Некоторые десептиконы, потеряв из вида первого противника, начали поворачивать орудия в сторону мчащейся машины. Это не входило в планы автоботов.
    Шквал обрушил ещё один фрагмент стены и опять показался на виду. Очередь из бластера прошла по танкам, но привлекать их внимание не было нужды. Сразу несколько снарядов врезались в транстектор, отталкивая его обратно в темноту склада.
    "Опасность. Критические повреждения", – бесстрастно доложила автоматическая система боя.
    Шквал сдвинулся в сторону, уходя с линии атаки. Несколько снарядов просвистели мимо – потеряв его из виду, десептиконы стреляли наугад. Отлично, так им будет намного сложнее попасть!
    Он пробил ещё одну брешь в стене, дал короткую очередь и отпрыгнул вбок, не давая врагам прицелиться. За спиной взорвался снаряд, и транстектор обдало волной пламени.
    "Опасность. Критические повреждения".
    Выждав момент между выстрелами, автобот вновь шагнул вперёд.
    "Опасность. Опасность. Продолжение боя ведёт к неминуемому уничтожению".
    Поднятая рука замерла у стены. Значит, если он сейчас проделает новую дыру, и десептиконы увидят его… они его убьют?! Вот так, просто… раз, и убьют? Нет, он не хочет этого! Но как же быть?!
    Шквал отступил назад и лихорадочно попытался что-то придумать. Надо торопиться, надо что-то решать, иначе план не сработает. Он не собирается погибать, но что же он тогда должен сделать? Так… а если вот так… Бесполезно!
    Все идеи сводились к одному замкнутому кругу. Если он выйдет, его убьют. Если он не выйдет, убьют Напалма, а потом – неизбежно – и его тоже. Неужели всё закончится здесь? Ну, глупая система боя, подскажи же что-нибудь!
    "Опасность. Повреждения брони – девяносто процентов".
    Случайный снаряд пробил стену и зацепил правую руку транстектора. Близкий взрыв повредил бластер, оторвал конечность и разрушил колпак кабины. На Шквала обрушился град осколков.
    "Повреждение грудного сегмента брони – сто процентов", – сообщила система боя.
    Шквал поспешно отступил назад. У него больше не осталось ни оружия, ни защиты. Что же теперь делать?
    Он включил коммуникатор.
    – Напалм, Напалм! Ты как? Ты на месте?
    Товарищ не ответил.
    Шквал опустил транстектор за пол, подполз к дыре в боковой стене и аккуратно выглянул наружу.
    Горящую машину напарника он увидел сразу. Ему не хватило до спасительных стен мастерской совсем немного – нескольких десятков метров, буквально пары секунд. Напалм бы точно добрался, если бы только он, Шквал, решил… если бы он… если бы…
    Случись вскоре после этого десептиконам пойти на штурм склада, они бы обнаружили у дальней стены забившийся в угол транстектор, а в нём, в разрушенной кабине – сжавшегося, обхватившего голову руками юного курсанта.
    – Марш… Марш… Помоги мне, Марш… – транслировал в эфир работающий коммуникатор.


*    *    *


    – Значит, я всё-таки была права, – удовлетворённо сказала Айса.
    Марш обернулся.
    – Это ты убил Динамита? – ствол бластера уткнулся ему в грудь. – Почему?! Говори!
    – Я… я не… – командир замотал головой, отступая.
    – Не двигайся! Отвечай на вопросы!
    Она замахнулась и ударила его рукояткой бластера. Глупо, в общем-то: удар лишь поцарапал броню транстектора, а Марш внутри вообще вряд ли хоть что-то почувствовал. Но сейчас, когда конец всей её долгой операции был так близок, ей не терпелось действовать.
    – Говори!
    – Было проведено официальное расследование. Тот шахтёр признан случайной жертвой. Не было установлено, кто именно произвёл смертельный выстрел.
    Айса разозлилась. Он удивительно быстро взял себя в руки. Или, может, наоборот – просто спрятался за казёнными формулировками, не зная, что возразить на её обвинения? В любом случае, она должна получить ответы.
    – Ты думаешь, сослаться на случайность – будет достаточно для оправдания?! Вы, полицейские, случайно стали стрелять по безоружной толпе? Много-много раз случайно нажали на спусковые триггеры?
    Марш отвёл взгляд.
    – Нет, – глухо сказал он.
    – Громче!
    – Нет!
    – Тогда что же это было?
    В глубине кабины командирского транстектора смутно угадывались очертания фигуры Марша. Айса шагнула вперёд и приблизилась почти вплотную к нему, желая не только услышать ответ, но и взглянуть в глаза предполагаемого убийцы. Но Марш молчал, отвернувшись от неё.
    – Что. Это. Было?! – медленно проговаривая каждое слово, повторила Айса.
    – Это была… ошибка, – выдавил командир, не поднимая головы. – Наша ошибка. Мы не должны были стрелять по безоружным.
    – А что насчёт Динамита?
    – Он был в моём секторе. Я стрелял по ногам, и, возможно, где-то неправильно взял прицел. Я не уверен точно, но, должно быть, это – моя ошибка.
    Айса почувствовала, как её губы расползаются в хищной улыбке. Она наконец-то нашла свою жертву.
    – Отлично. Отлично, автобот Марш. И что же мы теперь будем делать?
    Неожиданно ожил коммуникатор.
    – Командир! – услышали они голос Буфера. – Командир, приём. Нас тут совсем прижали. Отбойник… Отбойник так и не появился. Что там у вас происходит? Где подмога?
    – Не смей отвечать ему, – зарычала Айса. – Отвечай мне! Что! Теперь! Делать!
    – …не совершать ошибок…
    – Что?!
    – Мы… не должны совершать ошибок…
    – Но ты уже совершил её!
    – Да…
    – И что дальше?
    Марш не ответил. Зато вновь заработал коммуникатор, обрушив на них голоса команды второй башни.
    – Марш! Марш, приём! Нам нужна помощь!.. Марш, отзовись! – повторяли по очереди Напалм и Шквал.
    Айса начала выходить из себя.
    – Что. Ты. Собираешься. Делать. Дальше?!
    Марш неопределённо качнул головой, словно отказываясь говорить… а потом внезапно поднял взгляд и уставился прямо на неё.
    – А что будешь дальше делать ты?! Мстить? Это не вернёт твоего друга!
    Его глаза вспыхнули ярким синим светом.
    – Послушай, Монета… – начал он.
    – Не называй меня этим именем! У меня нет с ним ничего общего. Меня зовут Айса! Айса из шахтёрских кварталов Арга!
    – Послушай, Монета, – упрямо повторил командир. – Я давно догадывался, что ты не та, за кого себя выдаёшь. Но, знаешь, это ничего не меняет. Ты – одна из нас. Подумай об этом. Вспомни то время, что мы провели вместе. Разве ты похожа на десептикона? Нет, наоборот – ты автобот, ты сражаешься рядом с нами против десептиконов. А сейчас – наши друзья автоботы в беде, и мы должны помочь им. Потому что если мы поступим иначе – мы совершим ошибку. Ты совершишь ошибку, Монета.
    Айса дёрнула бластером и вновь с силой ткнула стволом в грудь Марша.
    – Тебе не удастся запутать меня! Это всё не имеет отношения к смерти Динамита.
    – Имеет. Мы не можем вернуть его, но должны делать всё, что в наших силах, чтобы не допускать подобного впредь. Если мы не поможем друзьям, то вина за их смерти будет лежать на нас. Скажи, зачем тогда мстить, если в результате ты сама будешь так же запятнана?
    Айса опустила бластер. В его словах был смысл.
    – Это – твои друзья. Я не собираюсь их спасать!
    – И не надо, – миролюбиво сказал Марш. – Я сделаю всё сам. Просто дай мне уйти.
    – Ха! Уйти! А что потом? Сбежишь? Сдашь меня своим автоботам?
    – Нет. Потом, когда всё разрешиться, ты сможешь разобраться со мной по справедливости. У тебя будет такая возможность.
    Айса скривилась.
    – Начнёшь заливать мне про трибунал, и про ваши автоботские права? Думаешь, я не понимаю, какое решение там примут?
    – Нет, я не об этом, – Марш улыбнулся. – Ты просто сможешь убить меня. Я не буду сопротивляться. И даже вылезу из транстектора, чтобы броня тебе не мешала.
    Айса вздрогнула от того, как легко и непринуждённо он произнёс последние слова. Блефует? Лжёт? Нет, так нельзя лгать. Неужели тогда он решился… решился на такое, потому что у него не осталось другого выбора? Но ведь он мог потянуть время в ожидании помощи, или попробовать выбить у неё оружие. Она не так сильна, как кажется; у него есть шанс справиться с ней. Или для него это всё – то, что не может быть выбрано?
    Работающий коммуникатор донёс издалека потерянный голос Шквала:
    – Марш… Помоги мне, Марш…
    Командир встрепенулся.
    – Монета! Нельзя терять времени! Решайся же!
    Она колебалась.
    – Значит, ты пойдёшь и спасёшь их. А что потом?
    – Что угодно! Всё, что захочешь! Мы победим, и будем жить в мире. Все вместе. Будем заниматься любимыми делами… Летать на планерах… помнишь? Тебе же понравилось летать! Хоть ты и разбилась, но это же было здорово, да? Так давай. У автоботов найдётся место для всех!
    – Иди! – Айса закрыла лицо руками. – Пошёл прочь, пока я не передумала! Иди и вернись!
    – Спасибо, Монета!
    – И запомни: у меня есть право убить тебя… – добавила она, когда поспешные шаги смокли в отдалении.
    А может… может, ей и вправду остаться с автоботами? "Монета…", – она произнесла имя вслух, словно впервые пробуя, как оно звучит. "Монета…" Они будут жить в мире. Вместе. Автоботы простят ей её небольшое предательство… Коды доступа – всего-навсего несколько бит информации. Это же не так много? Автоботы простят. И он простит.
    "Нет", – сказал вдруг в голове другой, внутренний голос. "Ты – Айса, шахтёрка из нищих кварталов Арга. А Монета – Монету ты убила, чтобы попасть сюда. Он – не простит".
    В этот момент что-то толкнуло её в спину. "Ну что ещё такое!" – успела подумать Айса.
    Второй снаряд прошёл сквозь броню, повреждённую первым выстрелом, и взорвался уже внутри.
    Она так и не узнала, что группа десептиконских танков обошла оставшуюся без защиты вторую правую башню. Прячась среди окружавших башни хлипких бараков, они незамеченными подобрались к обеим левым башням. И один из десептиконов – автоботы потом выяснили, что его идентификатор был РА-6 – удачно поймал в прицел неподвижную фигуру автоботки, стоящей к нему спиной.
    Она так и не увидела сокрушительную атаку наконец-то подошедшего подкрепления. Не увидела майора Фрейю, лейтенанта Кросса, и гражданского инструктора Миротворца – Миротворца с полноценными руками, с двумя ракетными установками на плечах, и ещё одной в груди! И того, как они сбросили в магистральный канал немногочисленные силы десептиконов, вынудив сдаться всех, кому посчастливилось ещё функционировать к этому моменту.
    Она не увидела, как среди развалин первой башни откопали Буфера; и как он вдруг задвигался и встал, и даже поднял большой палец, показывая, что всё хорошо. И как под ним обнаружился оставшийся без транстектора, но сам вполне целый и невредимый Метеор.
    И не увидела, как пришёл из-за канала Марш, поддерживая за плечо разбитого, иссёченного осколками, но всё-таки шагающего Шквала.
    Она больше никогда и ничего не увидела.

@темы: трансформеры, "Мир для всех"

---

Когда-то деревья были большими.

Бездушные китайцы не догадались сделать гирлянде зелёные провода. Ёлка как будто в чёрных цепях. Напрягает.
Да и в целом, светодиодные гирлянды — зло. Всё-таки лампочка по сути символизирует собой огонёк свечи, поэтому она должна быть крупнее, и должна освещать ещё что-то вокруг, кроме самой себя. Скорблю по советским гирляндам.

А вообще, я люблю наряжать ёлку. У нас сохранилось много старых игрушек, по которым можно буквально восстанавливать историю. Есть совсем старые, наверное, ещё довоенные — просто раскрашенные и вырезанные по форме кусочки картона в виде разных зверушек и птичек. Есть стеклянные: звёздочки, сосульки, домики и снова зверушки. Есть хитроумно свёрнутые из блестящей фольги гирлянды, фонари, банты и пирамиды. И есть современные примитивные шары, при взгляде на которые кажется, что их единственным достоинством — по их собственному мнению — является размер. Потому что с каждым годом, с каждым поколением они раздуваются всё больше и больше. И всё сложнее и сложнее становится найти им место на старенькой искусственной ёлочке; потому что куда ни повесь — они стараются закрыть собой всё остальное.

Да, впрочем, о чём это я? С Новым Годом всех! Пусть новый год будет лучше, чем прошедший!

---

Читаю фанфикшен. Задаюсь вопросом о том, как авторы делят большой текст на главы.

Читаю фанфикшен. Задаюсь вопросом о том, как авторы делят большой текст на главы.

Надо сказать, что я люблю читать большой фанфикшен. Я вообще считаю, что идеальный формат — это либо предельно короткий текст, не более одной-двух Word'овых страниц; либо наоборот, что-то очень длинное и навороченное. Первый хорош тем, что на него в любом случае не тратится много времени; и даже если в результате текст оказался скучным и глубоко вторичным, потерянной пары минут не жалко. Такие рассказы можно читать сразу по десятку, и тогда среди них вполне может попасться что-то интересное.

Второй же вариант всегда предполагает множество приключений, и даже если каждый сюжетный поворот в отдельности далеко не оригинален, вместе они обычно образуют довольно занятную компиляцию. Однако, эта компиляция всё-таки должна прикладывать определённые усилия для того, чтобы увлекать читателя. И одновременно — не забываться, оставаться в памяти хотя бы на уровне главных событий; особенно в условиях, когда новая глава появляется раз в месяц или ещё реже. Казалось бы, что проще? Разделить изначальную задумку на отдельные события и посвятить каждому из них отдельную главу — так, чтобы каждая глава имела вполне конкретную концовку, но вместе с тем оставляла вопросы на будущее. Добавить в начало небольшое напоминание о предшествующих событиях для тех, кто забыл, что было раньше... Перекинуть мостик к тому, что происходит сейчас... И закончить на какой-то "точке", которая будет осознаваться именно как точка, как пусть промежуточный, но финал. Вот так — связный, последовательный текст.

Однако я сплошь и рядом вижу отсутствие в разбиении текста на главы какой-то системы.
Автор что-то писал-писал, потом мысль кончилась и это было выложено оборванным на полуслове? — Да запросто.
Автор породил какой-то поток сознания, призванный отражать "мысли главного героя", и выложил его в качестве первой главы? А объяснение того, кто же это такой и что с ним происходит, появится только в следующей главе — может, через месяц, а может и никогда? — Встречается.
Автор опубликовал главу, а потом вдруг подумал, что надо сказать что-то еще? И следующую главу он начал с одного абзаца про предыдущее событие, а потом написал два десятка страниц про что-то совершенно другое? — Бывает.
Или вообще вдруг разорвал текст пресловутыми звездочками (* * *), потому что решил, что именно здесь читателю нужно узнать, что какой-то безымянный юнит где-то дёрнул неизвестный рычаг?..

Собственно, к чему я это? К тому, что планирование необходимо даже в творчестве. И далеко не все приёмы, применяющиеся в малых формах, будут работать в большом тексте (или, может, будут работать, но совсем иначе). Читатель может просто не добраться до того момента, когда задуманное должно будет "выстрелить", или добраться тогда, когда уже забудет всё важное. Клиффхэнгер, оборванная на самом интересном месте сюжетная линия, заставляющая ждать продолжения — круто. Продолжение, опубликованное через полгода, когда читатель смутно помнит, что когда-то что-то читал, и ему вроде понравилось, но сейчас он вынужден начинать новую главу фактически с середины события — печаль. Пять сюжетных линий, оборванных клиффхэнгерами — каша в голове и жуткая жуть.

Вот...

@темы: Мысли вслух

---

Тут будет философский вопрос.

Тут будет философский вопрос.
Я, конечно, понимаю, что меня мало кто читает, так что этот вопрос стоит считать риторическим. Однако он всё-таки будет — чтобы при случае можно было ткнуть кого-нибудь ссылкой.

Итак, вот картинка.



На картинке перед вами два космических путешественника. Когда-нибудь, может быть, каждому из них предстоит прилететь на другую планету и вступить в контакт с иной, совершенно отличающейся от него цивилизацией. И те местные аборигены будут пытаться составить представление о пришельцах на основании своих собственных ограниченных взглядов.

Попробуйте поставить себя на место такого аборигена и ответить на вопросы:
1. Какие черты, качества, свойства пришельца характеризуют его как представителя своей расы, цивилизации, планеты? Что будет общим для любого выходца с его планеты?
2. Какие черты характеризуют его сферу деятельности, род занятий; то, что он с риском для жизни отправляется в неизведанные просторы космоса?
3. Какие черты характеризуют его конкретную миссию; тот факт, что он является первопроходцем в освоении другой планеты? Что будет общим для всех членов его команды, но не будет встречаться у других?
4. Какие черты характеризуют непосредственно его индивидуальность?

@темы: мысли вслух, трансформеры

---

Мир для всех, глава 4.

Написалось, пока бета версия.

Обновлено 02.09:
Маленькие правки в части 1 и новое: часть 2.

Обновлено 04.10:
Вся глава целиком, вместе с частью 3 (новой).

Глава 4

Глава 4.

    – Трансформируюсь!
    Подчиняясь приказу, транстектор рванулся в воздух. Автомобильный капот удлинился, превращаясь в механические ноги, с двух сторон выдвинулись руки, и секунду спустя на мостовую встал окрашенный в курсантские цвета робот.
    Шквал взглянул из кабины влево, развернулся всем корпусом направо, грозно поводил бластером… Но никаких нарушений общественного порядка в пределах видимости не наблюдалось.
    Этот факт не слишком обрадовал юного воина – ведь сегодня был первый день, когда курсантов Академии Автоботов отправили в самостоятельное патрулирование. И пускай перед ними стояла всего лишь задача поддержания порядка на улицах Палладия, и пусть противники, с которыми они потенциально могли столкнуться, были всего лишь мелкими жуликами, Шквалу очень хотелось отличиться. Отсутствие подходящей для этого возможности обеспокоило курсанта; но, поразмыслив, он успокоился, решив, что ему просто придётся потратить немного больше сил на поиски…
    Доставшийся Шквалу район нельзя было назвать благополучным, и следующие два часа не прошли для юного воина впустую. Он сумел пресечь незаконное распространение энергоконтейнеров и разогнал группу, собиравшуюся сделать врезку в городскую топливную магистраль. Здешние обитатели не слишком жаловали законы Палладия, но у них хватало сообразительности не идти на прямой конфликт с представителями власти – даже курсантами.
    Восстановив порядок, Шквал ещё немного покружил по району. Дорога вывела его на виадук – тут юный воин остановился, чтобы осмотреться с высокой точки и принять решение, куда отправиться дальше.
    Жалко, что он всё ещё не может взлететь – наблюдать с воздуха было бы гораздо проще. Но в остальном Шквал теперь был вполне доволен собой. С такими результатами патрулирования он наверняка будет первым! А со временем станет и одним из лучших воинов Палладия.
    И чего только Лета выдумывает, отправляя его в спасатели?!
    Причиной возмущения курсанта было недавнее происшествие в Долине Гейзеров. Тогда Лета ткнула его в бок и каким-то недобрым голосом заявила, что он должен проводить её домой. Поначалу юный воин удивился и, может быть, даже чуть-чуть испугался. Однако такая неожиданная возможность погулять с Летой стоила этого короткого волнения.
    Потом они долго шли старой дорогой – так же, как и много раз до этого. Летнее солнце клонилось к закату, удлиняя их тени и заставляя их соединяться вместе. Его подруга молчала, и Шквал тоже не хотел нарушать тишину. В последнее время они отдалились друг от друга; Лета всё чаще только покрикивала на него, и юный воин считал невероятной удачей вновь пройтись с ней рядом. Он был почти счастлив.
    Но когда Лета заговорила, стало ясно, что она не разделяет его счастья. Рассерженным тоном автоботка заявила, что праздник в честь их первой победы был безнадёжно испорчен. Что вместо того, чтобы летать с ней в паре, как это было всегда, "этот Марш" умудрился грохнуться на дно долины и проторчать там весь день с их новенькой. Что она сильно разочарована в нём, да и вообще во всех бойцах их отделения. И что если всё так пойдёт и дальше, им больше не светят первые места ни в одной дисциплине.
    Шквал попробовал защитить друга, но в ответ услышал "авторитетное мнение" про то, что она, Лета, с её лётным опытом и воздушным транстектором имеет право судить других. А ему следовало бы помолчать, ведь он ничуть не лучше прочих.
    Не сдержавшись, Шквал заявил, что обязательно станет лучшим – лучше всех, и даже лучше Марша. И в этом случае ещё неизвестно, останется ли у Леты воздушный транстектор. Тогда то он и удостоился резкой отповеди, что ему, дураку, следовало бы идти в спасатели, если уж он так хочет летать. Потому что конкурс там никакой, а в более серьёзных подразделениях он ничего не добьётся.
    События того дня оставили у Шквала смешанные чувства. Ему польстило, что при всех их разногласиях Лета решила идти домой именно с ним. Но совершенно не понравился тот разговор, который произошёл потом. А ещё Шквал обнаружил, что радуется, когда Лета перестаёт выделять Марша среди остальных. И хотя в этом нет ничего необычного, ведь Марш – их командир, и к нему все относятся по-особенному; но почему-то именно липнущая к командиру Лета задевала Шквала больше всего.
    В конце концов, юный воин твёрдо понял одно – он должен стать лучшим, обязательно получить воздушный транстектор, и тогда Лете больше не в чем будет его упрекнуть. И, может быть, даже его, а не Марша, тогда будут выделять в отделении. С такими мыслями он начал сегодняшнее патрулирование…
    С высоты виадука Шквалу была видна вся вверенная ему территория. С одной стороны расположился промышленный сектор, с другой – пара рабочих кварталов, а прямо под ним лежали магистрали. Трубы и кабели всех цветов и диаметров, забранное в туннель шоссе и нитка монорельса – всё, что соединяло разные районы огромного города, было здесь, собранное в единую связку. Где-то тут, в километре дальше к северу, Шквал пресёк попытку сделать врезку. Он внимательно посмотрел вниз: не захочет ли кто-нибудь повторить преступное деяние?..
    Внезапно Шквал увидел нечто, заставившее его разом забыть неудачный день полётов и сегодняшнее патрулирование. По магистралям, то исчезая где-то в переплетении труб, то вновь выскакивая наверх, двигалась тень.
    Прыгающая тень.
    Четвероногая тень.
    Киберпёс!
    – Сто-о-ой! – заорал курсант. Естественно, киберпёс никак не отреагировал на крик.
    После секундного промедления Шквал нашёл правильное слово.
    – Трансформируюсь!
    Белый с оранжевым автомобиль пулей слетел с виадука и помчался по трассе вдоль магистралей.
    – Киберпёс! Ну надо же, киберпёс! – мысли в голове Шквала обгоняли одна другую. – А они мне не верили! Теперь я им всем докажу! Я изловлю того, кто взломал дверь в серверную Академии!
    Движущийся по дороге автомобиль явно выигрывал в скорости у бегущего механического зверя. Киберпёс свернул в сторону, перемахнул через трассу и скрылся в промышленном секторе.
    Шквал резко затормозил около прохода, в котором исчез преследуемый. Для автомобиля тут было слишком узко, и чересчур много поворотов. Он трансформировался и приготовился углубиться в лабиринт заводских корпусов. Но сначала… Инициализация вычислительного ядра… Ввод первичных установок прогнозирования боя… Запуск программы стрельбы… Общий старт!
    Едва загрузившись, автоматическая система боя выдала предполагаемое направление на преследуемую цель. Шквал хмыкнул – он и так прекрасно знал, что киберпёс находится где-то в промышленном секторе. Но стоило ему пробежать первую сотню метров, как система нашла карту местности и стала давать более конкретные подсказки. Пару раз впереди мелькала серая тень, но сократить расстояние курсанту никак не удавалось. А потом он и вовсе запутался в переплетении технологических проходов.
    От пути, по которому вела Шквала автоматическая система боя, то и дело отходили в стороны какие-то коридоры. Сверху десятками свисали неизвестные трубы и кабели. Каждый вроде бы упирался в стену, но их было столь много, что юный воин не мог поручиться за это. А раз так, то киберпёс вполне мог куда-то свернуть или запрыгнуть, и тогда его не найти. Шквалу оставалось только положиться на свою систему боя.
    Скоро проход вывел Шквала к аппарели. Он поднялся наверх, там оказалась ещё аппарель, ведущая дальше. Курсант забрался ещё выше, пересёк широкий мост, и тут неожиданно увидел, как серая тень мелькнула внизу прямо под ним.
    – Сто-о-ой! – вновь закричал он, прыгая вниз.
    Гонка по извилистым проходам продолжилась с новой силой, но шансы на успех Шквала в ней резко повысились. Нет, юный воин по-прежнему не мог установить постоянного визуального контакта с противником. Но зато теперь, сворачивая за угол, он каждый раз успевал увидеть механического зверя, прыгающего в следующий поворот.
    Один коридор… другой… туннель… серая тень мелькнула впереди… широкий проход, здесь даже можно трансформироваться и отыграть драгоценные секунды… поворот… ещё… ещё… Но что это?!
    Шквал остановился на развилке – он не знал, куда двигаться дальше, и система боя тоже была в замешательстве. Слева мелькнула тень – курсант рванулся туда. Там длинный прямой проход – и никого.
    Движение за спиной – и Шквал бросился назад, чтобы проверить правый коридор. Но вновь длинный проход был абсолютно пуст!
    Курсант разозлился. Да не может такого быть, чтобы киберпёс просто исчез! Наверняка прячется где-то здесь!
    Он двинулся вперёд, внимательно осматривая стены и поглядывая на небо над собой.
    Сзади клацнули когти. Шквал резко обернулся – механический зверь стоял на развилке. Но стоило юному воину сделать одно движение назад, как тот вновь прыгнул в левый проход.
    Когда Шквал добежал до развилки, киберпёс был уже в самом конце длинного коридора.
    "Хочешь поиграть, да? – подумал курсант, поднимая бластер. – Не выйдет".
    Заметив оружие, зверь сразу же скрылся за углом. Шквал рванулся вслед, выжимая из транстектора максимум возможного. Проход слишком длинный… надо успеть увидеть, куда побежал киберпёс! Четверть коридора… половина… три четверти…
    Предупредительное рычание за спиной заставило его остановиться. Киберпёс?! Но как?!
    Шквал медленно развернулся и собственными глазами убедился, что это действительно киберпёс. Зверь стоял на развилке. Очень, очень интересно…
    Автоматическая система боя предупреждающе пискнула. Курсант едва заметно кивнул, соглашаясь – да, он и сам об этом подумал.
    Очень осторожно, чтобы не спугнуть зверя, Шквал двинул руками – сначала в стороны, как можно шире, чтобы не навести бластер на противника и не дать тому повода сбежать; а потом вверх, в общепризнанном жесте миролюбия и готовности сложить оружие.
    В последний момент он вывернул кисть назад и выстрелил. Яростный рык стал доказательством, что он не промахнулся.
    Шквал оглянулся – как он и ожидал, там был второй киберпёс, ранее спрятавшийся за угол, а потом неосмотрительно высунувшийся. Бластерный заряд повредил ему ногу – несильно, но бегать так же быстро, как прежде, он теперь не сможет.
    Первый зверь припал на передние лапы, и из его спины выдвинулась двуствольная пушка.
    Курсант усмехнулся. Будешь стрелять, когда линии огня твой собрат? Ну, попробуй!
    Киберпёс не решился. Простояв секунд десять с активированным орудием, зверь убрал его и скрылся во втором коридоре. Обернувшись, Шквал обнаружил, что и подстреленный им противник тоже исчез. Ну нет, теперь они так просто от него не уйдут!
    Продолжение погони было лёгким. Оба пса бежали рядом, и намного медленнее, чем прежде. Юный воин без труда держал их в поле зрения. Совсем приблизиться ему не давали – каждый раз, прикрывая подстреленного собрата, другой зверь отставал и угрожающе выдвигал пушку – но такое положение Шквала вполне устраивало. Не могут же они убегать вечно? Когда-нибудь они встретят других автоботов, и тогда…
    Киберпсы перестали прятаться в узких извилистых коридорах и теперь бежали напрямик. Они вскарабкались на встретившуюся аппарель… потом перебрались на крышу… Шквал не отставал. Они не имели шансов скрыться от него. Звери перепрыгнули на крышу пониже, потом на землю, свернули за угол здания… Курсант последовал за ними…
    Там его ждал трансформер.
    Огромный трансформер.
    Огромный трансформер с фиолетовым знаком на груди!
    Шквал так и замер с бластером в руке, не зная, что делать. Автоматическая система боя без промедления выдала прогноз схватки: "Шанс победы: 0.0 процентов. Рекомендуемая стратегия: сдаться".
    Десептикон был выше курсантского транстектора на две головы, и намного тяжелее. Длинные крылья, сложенные пополам за спиной, поднимались над головой, а потом тянулись вниз почти до земли. Далеко выступающие в стороны плечи, должно быть, скрывали в себе реактивные двигатели, и вдобавок прибавляли роботу внушительности. Мощная пушка на правой руке и щит на левой делали вид трансформера ещё более угрожающим.
    Киберпсы подошли и сели у ног десептикона – по одному с каждой стороны. Тот криво ухмыльнулся и наклонился к Шквалу. Непропорционально длинная и тонкая рука – не рука, лапа! – потянулась к кабине транстектора. Разогнулась хищная четырехпалая кисть, острый коготь отодвинул бластер и упёрся в стекло.
    – Так-так-так, ну и кто это тут у нас?
    – Я курсант Академии Автоботов… – выдавил Шквал, не отрывая взгляда от царапающего прозрачный колпак когтя.
    – Курсант Академии Автоботов… Замечательно. – Ухмылка десептикона стала ещё шире. – И что привело сюда курсанта Академии Автоботов?
    – У меня тут дело… не к тебе, а к ним. – Шквал кивнул вниз, на киберпсов.
    – К ним? – Десептикон удивленно посмотрел себе под ноги. – К кому это – к ним?
    Он распрямился. С металлическим звоном когтистые лапы сложились, переломившись чуть выше того места, где обычно должен быть локтевой сустав. Звериные конечности загнулись назад, а оба пса прыгнули вверх, занимая освободившиеся места. Вместо оскаленных морд выдвинулись гуманоидные кисти, и двуствольные пушки дополнили их сверху.
    – Так к кому это – к ним? – повторил десептикон, когда трансформация была завершена.
    Шквал понимал, что пока этот абсурдный разговор продолжается, у него остаётся шанс что-то придумать. Надо было во что бы то ни стало тянуть время…
    – Раз так, тогда, именем закона – ты арестован! – громко сказал он.
    – Арестован? А ты смельчак… – Десептикона, похоже, забавляла складывающаяся ситуация. – Интересно, за что?
    – Но… – Этот вопрос поставил курсанта в тупик. – Но ты же десептикон…
    – И что?
    – Но ведь всем известно, что десептиконы – преступники, убийцы…
    – Не-е-ет, курсант Академии Автоботов, – разочарованно протянул трансформер, – так дело не пойдет! Этот знак, – он ткнул себя пальцем в грудь, – означает, что я не играю по вашим правилам. Не следую вашим законам, которые вы пытаетесь мне навязать. А зато вот этот знак, – палец упёрся в автоботскую эмблему на плече транстектора Шквала, – означает, что ты эти самые законы исполняешь. А в них сказано, что нельзя просто так арестовывать кого угодно!
    – Но ты же взломал серверную Академии! – воскликнул курсант. – Пытался получить доступ к данным!
    Десептикон пожал плечами:
    – Доказательства?
    Шквал покосился на руку с двуствольной пушкой, всё ещё упирающуюся в плечо его транстектора.
    – Там были следы зубов…
    – И что? Такие царапины на металле можно оставить чем угодно. Это не доказательства. У тебя есть что-то ещё?
    Нет, у Шквала больше не было аргументов. Он молчал. Молчал, понимая, что с каждой секундой теряет инициативу в разговоре, что вот сейчас этому десептикону надоест смотреть на него, и тогда…
    Где-то далеко завыла сирена. Её звук подхватили другие, сначала далеко, потом всё ближе, ближе. Включился коммуникатор, высветив одно короткое сообщение: "Всем курсантам немедленно явиться в Академию. Это не учения".
    – Кажется, тебе пора, – оскалился десептикон. – Придётся повременить с арестом.
    А потом помедлил и добавил:
    – Ты мне нравишься, автобот. Жаль, что ты выбрал не ту сторону.
    Он чуть присел, а потом резко прыгнул вверх. Тело десептикона всё как будто вывернулось; руки сместились вниз, ноги загнулись наверх – и летательный аппарат неизвестной конструкции – а может, огромная птица – вертикально ввинтился в небо.


*    *    *


    Фрейя ждала.
    В боевом режиме, трансформированная и вооружённая, она была готова драться немедленно – но не могла этого сделать. И причина заключалась не в ней.
    Лейтенант Кросс необъяснимо надолго задерживался.
    Фрейя мерила длину ангара широкими шагами транстектора. Вдоль стены застыли в строю курсанты: никто не рисковал шевелиться, и лишь несколько пар глаз осторожно следили за движениями майора. Им оставалось только ждать. И они ждали – терпеливо, стойко, со всем усердием, на которое были способны…
    Однако лейтенант всё равно появился неожиданно. Сначала распахнулись ворота, и в ангар стремительно въехал инструктор Миротворец. Когда он приблизился, стала ясна причина его необычной скорости – лейтенант Кросс, соединившись с транстектором в боевой альтформе, толкал инструктора в спину.
    Фрейя круто развернулась и направилась к ним.
    – Лейтенант!!! – Она была вне себя. – Что за балаган вы тут устроили?! И вообще, потрудитесь объяснить причину своего опоздания! Объявлена боевая тревога, а вы… вы позволяете себе опаздывать на целых пять минут!!! Я прекрасно знаю, что вы не отличаетесь аккуратностью, и даже готова мириться с этим в каких-то случаях, но такое…
    – Спокойно, майор, – вместо Кросса прогудел инструктор Миротворец. – Это я виноват. Я сейчас всё объясню, только включите личный канал. Не надо кричать перед курсантами.
    Фрейе пришлось признать, что последнее предложение не лишено смысла. Она активировала закрытый канал связи, и через секунду к нему подключились два других наставника.
    – Лейтенант, я всё ещё жду объяснений, – настойчиво потребовала майор.
    – Фре… Майор, понимаете, тут такое дело… – Кросс развёл руками. – Я уже шёл сюда, когда меня остановил инструктор Миротворец и потребовал выдать ему оружие.
    – Потребовал… что?!
    Фрейя даже повернулась всем корпусом к платформе Миротворца, чтобы продолжить этот безмолвный диалог, глядя ему в лицо. Наверное, со стороны три двигающихся, жестикулирующих, но не произносящих ни слова робота выглядели странно, но майора это сейчас заботило меньше всего.
    – Я не могу оставаться в стороне, когда автоботы готовятся сражаться с десептиконами, – предвосхитил её вопрос инструктор Миротворец. – Соблюдая субординацию, я обратился к лейтенанту Кроссу, как младшему из чинов, приставленных контролировать процесс моей… гм… реабилитации. И не надо так удивлённо на меня смотреть. Вы думаете, я не понимаю, что ваше участие в моей судьбе не ограничивается просто ролями коллег-сослуживцев?
    Это признание было неожиданным. Фрейя натянуто кивнула:
    – Продолжайте.
    – Так вот, я обратился к лейтенанту Кроссу. Он выслушал меня, но, к сожалению, подошёл к моей просьбе слишком формально. Лейтенант отправил официальный запрос в штаб, получил предсказуемый отказ, и успокоился, даже не попытавшись их переубедить.
    – А что я должен был делать?! – влез в рассказ Кросс. – Я не стал бы спорить со штабным офицером, даже если бы был на сто процентов уверен в собственной правоте. А уж отстаивая заведомо абсурдную и нереальную идею – и подавно. Так что, майор, я принял решение… ну, как бы сказать… – он замялся, подбирая вежливое слово, – сопроводить инструктора Миротворца сюда, чтобы он не предпринял вдруг ничего неположенного. И вот мы здесь.
    Миротворец снисходительно улыбнулся:
    – Иногда стоит спорить со старшими по званию. Впрочем, лейтенант Кросс отчасти прав. Не думаю, что он нашёл бы подходящие аргументы, чтобы убедить командование. Поэтому, майор, мы здесь, и я надеюсь на ваше содействие.
    Фрейя неопределённо мотнула головой. Всё это выглядело удивительно складным.
    – Инструктор, вы хорошо понимаете своё положение? Вы – гражданский. Никто и никогда не даст гражданскому оружие – это даже если отбросить вашу биографию. А уж если ещё и вспомнить, кто вы такой… инструктор, вы помните?
    – Помню. Я – один из немногих ещё оставшихся, кто воевал с десептиконами. Не с теми дурными юнцами, которые выцарапывают себе символ и идут задирать полицейских, думая, что они борются против системы. А с настоящими монстрами, которые могут убить за косой взгляд, или потому, что у тебя в руках блеснуло что-то, что их заинтересовало… Опытом, который я имею, не стоит пренебрегать, майор.
    Фрейя помедлила с ответом. Конечно, Миротворец был абсолютно прав, указывая на свой боевой опыт. Это и останавливало её.
    Месяцы назад, когда она только получала это задание, майор и подумать не могла, что оно будет – таким. Бывший генерал, разжалованный и осуждённый за массовое убийство… – она ненавидела его заранее, и… не боялась, нет, но готовилась к конфликтам, неповиновению и саботажу её работы. Время показало, что их разногласия никогда не заходили дальше коротких споров – потому что инструктор Миротворец неизбежно оказывался прав! Он как будто всё предвидел заранее; всегда знал, что она скажет, и что следует ответить, чтобы получить желаемый результат.
    У Фрейи регулярно возникало чувство, что ею манипулируют. И это ей совсем не нравилось.
    – Ваш опыт несомненно полезен, инструктор, – сказала наконец майор. – Командование ценит его, и это подтверждается тем фактом, что вы находитесь сейчас здесь. Однако разве, будучи здесь, вы не занимались тем, что передавали свой опыт курсантам? Вот, например, курсант Марш и его отделение. Кажется, именно им вы уделяли больше всего времени? Скажите, разве они – плохие бойцы?
    Миротворец медленно покачал головой:
    – Они ещё не готовы…
    – Не надо лишней скромности, инструктор. По результатам последних тестов они – лучшие из всего курса.
    – Они не готовы, майор. Никто из них не готов… Этому курсу ещё многому надо научиться. Они могут погибнуть ни за что…
    – Они не маленькие, инструктор. Они знали, на что шли.
    – Вы так хотите отправить их на смерть?
    – Не вам упрекать меня в этом! – Фрейя разозлилась. Разговор явно пошёл не туда. – Полагаю, вы ещё помните, что такое приказ? Командование отдало приказ мобилизовать всех, значит дело серьёзно, и одних только регулярных частей может не хватить. Мы вступим в бой и, если потребуется, умрём с честью!
    – В смерти из-за просчётов штабных нет чести, майор… Честь есть в том, чтобы умереть, защищая других… Надеюсь, вам удастся кого-то защитить. Но лучше позвольте мне сражаться вместо этих юнцов.
    – Довольно! – отрезала Фрейя. – У меня есть приказ, инструктор, и я его выполню. А что до вашей просьбы – я подумаю над этим. Но учтите: даже если бы мы получили разрешение немедленно, для того, чтобы установить вооружение, потребовалось бы время. Так что имейте терпение. А сейчас идите и не мешайте мне делать мою работу.
    – Как прикажете, майор. Уже… – тут бывший генерал на мгновение запнулся, – уже иду.
    Лязгнули гусеничные траки под разворачивающейся платформой Миротворца. Он отъехал к дальней стене ангара и замер там.
    – Я ушёл и больше не отрываю вас от дел, майор… – донеслось оттуда. Фрейя поняла, что инструктор отключился от закрытого канала связи и произносит эти слова вслух.
    Автоботка нахмурилась. Последние вырвавшиеся у неё слова однозначно были лишними. Она совсем не хотела опять напоминать бывшему генералу о его дисфункции, но увы, майор никогда не была хорошим дипломатом. Фрейя обычно предпочитала действовать силой, оставляя разговоры другим.
    Однако что сделано, то сделано. Надо двигаться дальше. Сейчас как раз пришло время для силы – она должна сконцентрироваться на курсантах и объяснить им, что их ждёт.
    Майор оглядела вытянувшийся перед ней строй. Тридцать шесть бело-оранжевых боевых машин по-прежнему стояли неподвижно, ожидая приказа. Ей предстояло отправить их в первый настоящий бой.
    – Курсанты! – начала Фрейя. – Думаю, вы все уже слышали о сегодняшнем происшествии. Неизвестное нам войсковое соединение, несущее десептиконские знаки, атаковало северные рубежи Палладия. Сейчас с этим разбираются регулярные части. Мы должны выступить и оказать им необходимую поддержку. Скорее всего, вы не увидите врага даже на горизонте, но тем не менее, это будет ваше первое боевое задание. Первый раз, когда ваше неотъемлемое право существовать, мыслить, действовать, гореть столкнётся с таким же правом кого-то другого; и один из вас должен будет забрать у другого это право. Поэтому сейчас, согласно традиции, я спрашиваю: готовы ли вы?
    Фрейя прервалась, ожидая реакции. Но курсанты потрясённо молчали; тогда она продолжила.
    – Я спрашиваю не о ваших навыках и умениях, но о внутренней готовности убить – или умереть – за ваши идеалы. Готовы ли вы сражаться за себя, за своих товарищей, за свой знак? И если кто-то считает, что его существование слишком ценно, чтобы рисковать им ради того, чтобы защитить наше общество, те принципы, которыми мы живем… Если кто-то струсил… Если кто-то решил, что сделал неверный выбор, придя в Академию – пусть он сейчас покинет строй!
    Она сделала шаг, и курсант, оказавшийся напротив неё, боязливо подался назад. Молодой ещё…
    Фрейя повернулась и пошла вдоль строя.
    – Я обещаю, что те, кто выйдет здесь, не будут никак осуждаемы автоботами ни сейчас, ни потом. Но те, кто предаст нас на поле боя, навсегда покроют позором и бесчестием свои имена.
    Фрейе хотелось нагнуться к кабинам транстекторов, заглянуть каждому курсанту в глаза и прочесть, что творится сейчас у них там, внутри.
    Вот Марш. Спокоен и уверен в себе, но слишком многое тащит в одиночку… Ему бы научиться доверять друзьям.
    Шквал. Горяч, импульсивен, но хорош во всём, за что берётся. Лишь бы не оступился…
    Лета. В общем-то, не слишком способна, но её всегда поддерживают друзья – а это дорогого стоит.
    Буфер. Простак, звёзд с неба не хватает, вперёд не лезет… Обычно именно такие живут на поле боя дольше всех.
    Напалм. Тихий и незаметный, но с потенциалом. Вполне ещё может раскрыться – если успеет.
    Монета. Почти наверняка шпионка десептиконов – но Марш клялся, что она не при чём. Что ж, если он её контролирует – это проблема не самой первой важности…
    Майор дошла до конца строя и повернула обратно.
    – Решайте, курсанты! Решайте, пока у вас ещё есть такая возможность…
    Решайте, а она пока отрапортует в штаб.
    Фрейя открыла защищенный от всех канал связи:
    – Курсанты первого курса Академии Автоботов приведены в полную боевую готовность и ожида…
    – Хорошо, майор. Вам отправлен зашифрованный приказ. Конец связи.
    Ого! Быстро! И грубо… Значит, им сейчас не до неё. Но из приказа должно стать понятно, что происходит.
    Фрейя открыла файл.
    "Сегодня, в 16.05 по местному времени, столица планеты Мастер город Палладий подверглась массированной атаке неустановленного противника. Вражеский космический корабль прошёл через систему противовоздушной обороны, использовав неизвестно как полученные коды доступа, и совершил посадку в пятидесяти километрах к северу от города.
    К 17.20 вражеские силы уничтожили разрозненные отряды автоботов, предпринявших попытку разведать положение, и достигли границы города.
    В 17.55 северная дуга первой линии обороны дезорганизовано отступила, потеряв убитыми до трети своего списочного состава. Ещё треть нуждается в незамедлительном ремонте и не способна продолжать бой.
    Попытка закрепиться на второй линии стационарной обороны провалилась из-за нехватки времени. Враг занял вторую линию в 18.35.
    В настоящий момент штаб обороны города делает всё возможное, чтобы остановить врага на подступах к северным жилым секторам. Все имеющиеся в наличии регулярные части, полиция и доступные резервы стянуты к создаваемому новому рубежу.
    Известно, что противник имеет в своем распоряжении многочисленную гусеничную технику и несколько звеньев летательных аппаратов. Также замечены несколько трансформеров. Все они несут знак десептиконов.
    Исходя из вышеизложенного
    ПРИКАЗЫВАЮ:
    Курсантам первого курса Академии Автоботов выдвинуться на западную окраину Палладия и занять оборону в секторе В-21.
    При обнаружении противника создать видимость присутствия на рубеже регулярных частей сил обороны западной дуги. Огнём личного оружия уничтожить противника или вынудить его отступить.
    При обнаружении значительных сил противника – доложить в штаб и удерживать занятый рубеж обороны до прихода подкрепления."
    Фрейя медленно кивнула сама себе и посмотрела на строй курсантов:
    – Что, так никто и не выйдет? – тихо спросила она.
    Курсанты молчали. Майор чуть растянула губы в улыбке:
    – Молодцы. Хорошо, курсанты, у нас есть приказ – занять оборону в секторе В-21. Там три магистрали, вдоль которых может пойти противник, и за которыми мы должны наблюдать. Разделимся на три группы. Первой буду командовать я. Второй – лейтенант Кросс. А третьей… Курсант Марш, выйти из строя.
    – Я! – сделал шаг вперёд Марш.
    – Вы будете командовать третьей группой.
    – Есть!
    – Тогда… Курсанты! Трансформироваться и строиться в походную колонну на плацу! Отправление через пять минут!
    Строй рассыпался, и курсанты поспешили на плац. Ворота ангара не были приспособлены для того, чтобы выпускать сразу такое количество роботов. Молодежь устроила небольшую давку, до Фрейи донеслись возмущённые крики – но она была уверена, что все они успеют построиться вовремя.
    Сама майор развернулась в противоположную сторону, и, подойдя к обожжённой шестиугольной призме, тихо сказала:
    – Будьте готовы, инструктор. Возможно, нам потребуется ваша помощь.


*    *    *


    Три автоботских разведчика вынырнули из-за холма и помчались вниз по склону. Колёсные боевые машины синхронно выдвинули орудия, и снаряды накрыли наступающие десептиконские ряды.
    Первая шеренга танков исчезла в огне и взметнувшейся вверх земле, но все остальные дали ответный залп.
    Два автобота круто вывернули вправо, уходя от атаки. Третьему повезло меньше. Вражеский снаряд разорвался прямо перед ним – его подбросило, манёвренность машины резко упала, и ещё несколько снарядов врезались в броню капота.
    Автобот задымил. Его товарищи полоснули лазерами по рядам агрессоров, надеясь отвлечь внимание и дать возможность подбитой машине скрыться за холмом. Ближайшие танки и правда сосредоточили огонь на них, но дальним шеренгам ничто не помешало сделать ещё несколько залпов по замедлившейся горящей машине.
    Когда автобот взорвался, двое других развернулись и на большой скорости стали уходить на фланг. Их броня ещё держала вражеские атаки, но, видимо, уже приближалась к своему пределу. Машины перемахнули гребень холма и скрылись из виду.
    Скоро два столба дыма обозначили место, где их догнало штурмовое звено конвертопланов. Десептиконские стратеги вовсе не собирались воевать одними только танками…
    Ликвидировав врага, РА-6 подъехал к первой шеренге. Девять неподвижно замерших машин стали ценой, которую они заплатили за победу над автоботами. Девять – против трёх.
    РА-6 запросил отчёт о повреждениях – всё оказалось не так плохо. Шестеро из девяти могли продолжить бой после небольшого ремонта. Двое были повреждены слишком сильно – но мозг, сложнейшее электронное устройство, вместилище неповторимой личности, остался цел. Около них уже копошились техники. Они извлекут два контейнера и переставят их в другие танки, в достатке хранящиеся в трюме десептиконского корабля. Тогда эти двое продолжат свой победоносный поход на автоботов.
    И только один был потерян безвозвратно. Один – против трёх. Что ж, неплохой результат.
    Дальше были ещё разведчики, одиночки и небольшие группы – неорганизованные и безрассудные. С ними расправились так же эффективно. Потом добрались до первой линии обороны – она оказалась разрушенной и покинутой.
    Не встречая сопротивления, танковый отряд углубился в город и вышел к крупной магистрали, где соединился с другим десептиконским формированием. РА-6 заметил их ещё издали: боевые машины стояли перед магистралью и методично расстреливали здание на противоположной стороне. Горящие руины слева и справа заставляли думать, что они занимаются этим уже давно.
    Между танками сновал невысокий белый трансформер. "Огонь! Ещё огонь! Похороните их там!!!" – доносил ветер визгливые крики.
    РА-6 знал его. Белого трансформера звали Рейдер, и он отличался крайне неуравновешенным характером. За то недолгое время, что РА-6 был с десептиконами, Рейдер умудрился несколько раз согласиться принять участие в атаке на Палладий, а потом вновь отвергнуть эту идею. В конце концов, значит, решился.
    Заметив вновь прибывших, белый трансформер направился к ним.
    – Подкрепление?! Отлично! – Он махнул рукой в направлении магистрали: – Ей вы, в атаку! Задайте им!
    РА-6 не понял, зачем надо обстреливать и так уже сильно пострадавшее здание. Но он решил, что Рейдер обращается прямо к нему, и значит, следует немедленно выполнять это распоряжение.
    Вдруг справа загремел металл. Рядом остановилась нестандартная, покрытая сегментированной чешуйчатой броней гусеничная машина. Командир Импульс трансформировался и вышел вперёд.
    – Рейдер! Что ты тут устроил?!
    – А, так вот чьи это бойцы… – разочарованно протянул белый трансформер. – Не кипятись, Импульс. Всё нормально, мы заняты делом…
    – Делом?! Зачем ты напрасно тратишь боеприпасы, снося здания до основания?! Лучше бы использовал их против автоботов! Кого ты там нашёл?
    – Эти роботы! Они стреляли в меня! – воскликнул Рейдер. – Они поцарапали меня… вот здесь… – он указал пальцем на одну из многочисленных царапин на корпусе. – …Или здесь… – палец сместился к другой царапине.
    – Кто?! Какой трансформер может прятаться в этом здании? Болван, оно же слишком маленькое! – Импульс явно был разозлён. – Ты тратишь время на гражданских, которые едва достают тебе до колена, и вооружены в лучшем случае полицейскими пукалками.
    – Но они стреляли в меня, – обиженно повторил Рейдер.
    – Я доложу Мраку о твоей некомпетентности…
    РА-6 не мог понять таких, как Рейдер. Они называли себя десептиконами, но действовали всегда исключительно в своих собственных интересах. И в то время, когда другие погибали за общее дело – ну вот хотя бы как тот бедняга, кто заплатил своей жизнью за уничтожение трёх разведчиков – такие, как Рейдер, отсиживались за чужими спинами, трясясь за каждую царапинку на корпусе. Почему он – один из них? Почему стоит сейчас здесь вместе со всеми? Должна же быть от его присутствия хоть какая-то польза для их целей!
    Тем временем Импульс активировал коммуникатор.
    – Командир! Командир, приём! Мрак, это я. Я должен сообщить, что наткнулся на отряд Рейдера, и они откровенно саботируют приказ о наступлении…
    – Импульс… – перебил его ответ из коммуникатора. – Импульс, оставь… – голос едва пробивался через помехи. – Мне нужна помощь… Потери… Танки в городе… расстреливают со всех сторон… Бери воздух… иди на помощь… Рейдер пусть отвлекает…
    Связь оборвалась.
    Импульс был в замешательстве.
    – Кажется, командир Мрак совсем не расстроен тем, чем я занимаюсь, – с насмешкой сказал невысокий трансформер. – И у него даже есть для меня новое задание.
    Его оппонент презрительно посмотрел на него сверху вниз.
    – Ты будешь отвлекать внимание автоботов, – отрезал Импульс. – А я собираю силы и отправляюсь на подмогу Мраку. Раз он сказал, что нужен воздух, ты передашь под моё командование имеющиеся в твоем распоряжении конвертопланы. А танки оставь себе – всё равно у них боеприпасы на исходе.
    – Эй, погоди-погоди, мы так не договаривались, – встрепенулся Рейдер. – Ты не можешь просто так взять и забрать моих бойцов. На каком основании? Только потому, что ты услышал прерывающуюся передачу? Ты даже не можешь быть уверен, что это Мрак. А я не могу отдать своих ребят без особых оснований. Я же… ну… ну, отвечаю за них, что ли.
    – Ты что удумал? Ослушаться приказа? – взревел Импульс, поднимая бластеры.
    – У меня есть два звена конвертопланов, не считая нескольких разведчиков, – быстро сказал Рейдер. – Я могу передать их тебе, но взамен отдай мне свои танки. Мрак же всё равно сказал, что они неэффективны. А мне пригодятся. Вот и отдай их. Скажем, давай менять два звена конвертопланов на четыре отделения танков? Идёт?
    Импульс опустил бластеры.
    – Два на два, – процедил он.
    Белый трансформер улыбнулся.
    – Два на три, и по рукам?
    Секунду спустя РА-6 получил зашифрованный приказ. Ещё даже не открыв файл, он понял: ему придётся остаться с этим крикливым невысоким роботом.
    Скоро конвертопланы, командир Импульс и подчинённые ему бронетанковые отделения отправились на восток.
    Рейдер проводил их взглядом, а потом обратился к своему пополнению.
    – Ну, что встали! – прикрикнул он. – Цель, по-моему, ясна. По гнезду подлых автоботов – огонь!
    РА-6 не понимал смысла обстрела ничем не выдающегося здания. Но ослушаться приказа было никак нельзя, и он зарядил первый снаряд.
    – А ваш командир всегда такой странный? – спросил РА-6 по внутренней связи у соседних танков. – Или его только сейчас клинит? По дороге сюда я видел разрушенную линию обороны. Должно быть, жарко там было? Как он там себя показал?
    РА-6 выстрелил, не особо стараясь прицелиться.
    – Да нет! – отозвался кто-то из отряда Рейдера. – Эта линия никем не охранялась. Мы нашли её оставленной, и вдоволь порезвились там. А потом пошли сюда… Эй, смотрите!
    Из подвала обстреливаемого здания выбрался маленький серый робот. Выпрямившись, он поднял белый флаг и замахал им над головой.
    – Не стреляйте! – закричал робот. – Мы безоружны! Мы вам не угрожаем. Все солдаты давно ушли, здесь остались только гражданские…
    – Вот они! – Рейдер с нетерпением потёр руки. – Мочи их!
    Прозвучало несколько выстрелов.
    – Мочи, я сказал! – повторил Рейдер, видя, что серый робот по-прежнему стоит на ногах.
    РА-6 не нравилась идея убивать гражданских. Он выстрелил в сторону от робота, сознательно целясь в самый дальний угол здания.
    А когда дым от взрыва рассеялся, РА-6 увидел в стене брешь, и расходящуюся от неё сетку трещин. Несколько секунд было тихо, потом раздался треск, угол постройки начал заваливаться вбок; а потом с оглушительным грохотом всё здание сложилось внутрь, погребя под собой храброго серого робота и всех остальных гражданских.
    – Отлично, – обрадовался Рейдер. – Молодец, солдат!
    По внутренней связи посыпались поздравления.
    РА-6 молчал. Как, как такое могло случиться?! Он же не хотел! Неужели этот его выстрел невероятным образом попал в уязвимое место и разрушил всё? Нет, этого не может быть. Они же все стреляли. Все! Наверняка конструкции стен просто достигли предела, и их могло разрушить что угодно. Любой удар, любой толчок… Он просто сделал этот толчок, но он не более является причиной этого, чем все остальные. Каждый из них виноват в этом в равной мере, и никто не посмеет обвинять его одного. Да, конечно, так и есть – они все это сделали. Вот все они, кто сейчас стоит рядом с ним и смотрит…
    Рейдер и правда медлил, с улыбкой наблюдая за тем, как на обломках здания разгорается пожар. Наконец он с видимым усилием оторвался от созерцания руин и повернулся к своему отряду – десятку танковых отделений и паре оставшихся разведывательных конвертопланов.
    – Бойцы! Мы выступаем на запад. Нам поставлена задача отвлечь часть сил автоботов, и мы это сделаем! А если нам будет сопутствовать удача, и автоботы успешно дезинтегрируют этих идиотов Мрака и Импульса, тогда именно мы станем теми, кто захватит Палладий!
    И РА-6 внутренне кивнул, соглашаясь. Десептиконы завоюют город автоботов, и он, РА-6 – будет среди них. Не вместе, не заодно с ними – но в общей массе. Они разделят победу – её хватит на каждого. А если победить не получится – спрячутся в безликой толпе, возложив ответственность на тех, кто на виду – лидеров, командиров. Так будет лучше всего для тех, кто называет себя десептиконами – для каждого из них.
    Решив так, РА-6 послушно повернул гусеницы на запад.

запись создана: 11.07.2012 в 16:21

@темы: трансформеры, "Мир для всех"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Исход". Мысли вслух...

Дочитал выложенный на трансфикшене "Исход". (Как я понимаю, переведено не всё, но какое-то "начало".) Сделал скидку на то, что мне в принципе не особо нравится американский подход к трансформерам. Много думал...

В принципе, в тексте интересно, и я бы даже сказал, правильно описана политическая система; и логика борьбы с ней главных действующих лиц. Для каждого персонажа идеально подобран баланс Порядка и Хаоса в его взглядах — так, чтобы они соответствовали базовым каноничным образам, но в то же время имели смысл и "реалистичность". В словах каждого есть то зерно истины, которое заставляет идти за ним; и я понимаю те безымянные массы, которые признали этих героев за лидеров и последовали за ними. Здесь всё замечательно — я согласен, я, что называется, "верю".

Но это была ложка мёда. Теперь о другом. А другое заключается в том, что в тексте мало что есть помимо этих философских рассуждений об управлении государством. Я, как обычно, для начала подался в математику. Так вот: за одиннадцать глав трансформация как процесс, как некое действие, упоминается четыре раза. Четыре! Три из них — в формате "трансформируемся и поехали", то есть просто как упоминание факта, что никак не показываемый в тексте путь из пункта А в пункт Б робот проделал в трансформе. И только один раз — как что-то похожее на попытку извлечь из способности трансформироваться какую-то пользу.

На протяжении примерно половины текста динамика отсутствует как класс — ОБЧРы сидят в интернете и философствуют. Потом появляется экшен — с кучкой строго второстепенных и никак не раскрытых персонажей, вставленных в сюжет, видимо, только затем, чтобы засветить известные имена. Как ни печально, но в итоге получается фанфик в самом плохом смысле этого слова — по принципу "давайте напишем что-нибудь, лишь бы там было побольше известных имён и у них было "много_драмы"". И это, как бы, канон, созданный профессиональным автором (причём, наверняка все вопросы именно к автору, в том смысле, что к переводчику никаких претензий нет — он проделал титанический труд, заслуживающий безмерного уважения).

А потом вот некоторые говорят, что [вставить_любой_ресурс_по_желанию] оккупировали малолетки со своими Мерисьюхами. Но порой почитаешь этих "малолеток" — а там есть сюжет, есть действие, и роботы там именно что роботы — и трансформируются, и сражаются...

А в каноне не очень радостная картина вырисовывается.

@темы: Много думал...

---

Джазу, про "Плохого парня".

Так, я когда-то обещал ещё написать — надо выполнять обещания. Поехали... Сегодня на повестке дня будет "Плохой парень". И... это не критика, не рецензия — скорее так, мысли на тему.


Сначала — короткая реплика. Многое из того, что я ранее писал про "Напарника", можно применить и к "Плохому парню", но смысла повторяться я не вижу. Тем более что "... парень" — это законченное произведение, и здесь есть главное — завершённый сюжет. О нём и будем говорить.

Но, прежде чем начать, ещё одна мысль — о терминологии. Признаюсь: меня жутко коробит слово "фембот". Потому что по форме это слово — мужского рода, но обозначает субъект женского рода. И когда я вижу в тексте что-то вроде "красивый фембот сказала..." — то этот набор слов не стыкуется у меня в голове во что-то связное. Поэтому простите, но я ограничусь какими-то альтернативными терминами — "автоботки", "подруги", "девушки".

Итак, девушки. Говорят, девушки любят плохих парней; и, кажется, именно это выражение дало название истории. Обойдёмся без спойлеров, но — история посвящена отношениям между десептиконами и теми самыми девушками-фемботками. Причём такое определение подходит как для центральной линии повествования, так и для сеттинга вообще.

Центральная линия — линия нескольких главных героев — протекает и заканчивается в каком-то смысле ожидаемо. Да, идёт война, и счастья на войне не будет. Кто-то погибнет, кто-то навсегда забудет о юношеских увлечениях. Это предсказуемо, но это честно.

Однако центральной линией история не ограничивается. Сюжет, по сути, весь крутится вокруг автоботок и их роли на Кибертроне. В истории есть указания на Мегатрона, и его особое отношение к автоботкам (вот, честно, ни разу не поверил бы в то, что он может быть таким). И есть Старскрим со своими подлыми планами (а здесь полностью согласен — абсолютно в характере).

Признаюсь, меня всегда подкупают сюжеты, в которых должное внимание уделено не только персонажам, но и самой вселенной. Канон Г1 местами дыряв, а местами противоречив; и прописать что-то такое, что дополняло бы его, но не противоречило, уточняло нюансы, но не ломало основы... это, знаете, дорогого стоит. Автоботкам же вообще в каноне уделено мало внимания — почти что белое пятно. А они — когда-то, должно быть, мирные, но вынужденные встать на путь войны — заслуживают того, чтобы про них писали.

Автор в истории предлагает свой особый взгляд на роль девушек-автоботок в войне; на ту функцию, которую они могут выполнять и выполнение которой делает их серьезными игроками в противостоянии автоботов и десептиконов. Взгляд, надо сказать, неожиданный, особенно в контексте близкого следования канону. Я не готов признать, что полностью согласен с ним, но в то же время особых нелогичностей не нашёл. Верю! И в концовку, которая стыкует предложенный оригинальный сюжет с событиями муви'86, верю. Так что, с точки зрения соответствия героев и событий канону — я полностью удовлетворён.

Что не понравилось? Ну, наверное, сама центральная линия — своей предсказуемостью. Она не плоха, не неправильна — но вместе с названием и аннотацией просчитываема почти на сто процентов. Мне в определённом смысле не хватило интриги — герои-десептиконы получились черезчур активными действующими началами; и им по сути удаётся всё желаемое, пока не наступает трагическая развязка. Я вот задумался: а если бы описать всё то же самое с позиции героинь-автоботок — не лучше ли бы было? А?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Отзыв про Джазовского "Напарника".

Итак...
Я прочитал 20 глав "Напарника", и пообещал Джазу что-то о нём сказать. Сказать вроде бы есть что, но текст большой, мыслей много и они все очень разнообразные. Никакой внятной структуры у отзыва не получается — так что извините, но писать буду просто по порядку, по мере того, как появлялись мысли при чтении.

Помним про то, что всё сказанное — частное мнение, не претендует на абсолютную истину, и всё такое.

Сначала две реплики — не слишком большие и важные, но вынесенные вперёд потому, что относятся не к данному тексту, а фантворчеству вообще.

Реплика 1: про грамотность.
Нет, я не буду тыкать в запятые, учить правилам или что-то подобное. Это всё, я надеюсь, не требует каких-то дополнительных указок. Я лишь хочу сказать одно: текст хорошего уровня (а рассматриваемый текст, несомненно, такой), выкладываемый на публику, должен проходить элементарную проверку на опечатки. Это нехорошо, когда в тексте встречаются непонятные "Санудвейвы" и "Саунвейвы" (действительно там есть).

Реплика 2: про техническую грамотность.
Простая мысль — не надо лезть в дебри специальной терминологии, если нет уверенности, что она используется правильно. Например, кто придумал, что титан — это так круто, что его надо везде применять? "Титановые цепи" (правда было, но не в этом тексте) — это чтобы пленники не дай бог не надорвались, таская их? В общем, всё просто — пишем то, в чём уверены.



Ну а теперь — непосредственно о "Напарнике".

Первое, с чем я столкнулся, едва открыв текст — это хуманизация. Самый-самый плохой вид хуманизации — когда текст по сути написан про людей, но в нём изменена терминология, чтобы он казался "про роботов".
Это проявляется в тех словах, которые используются в тексте. "Обжигающий топливопроводные шланги напиток гулко опустился в резервуар, там его встретил изумлённый октановым числом и количеством присадок коллектор..." — это же про горло и желудок, правда? Просто калька с людей, без попыток как-то изменить физиологию, предположить, что топливопровод должен быть рассчитан на химически-активное, "ядрёное" горючее. А зачем делать так? Все эти обжигающиеся шланги, болящие манипуляторы и прочее — это плохо просто с точки зрения русского языка и здравого смысла.
Не понимаю, почему, если нельзя сказать что-то точное про функционирование роботов, не написать тогда как-то более абстрактно? Скажем: "Принятая внутрь жидкость заставила анализаторы тревожно запищать..."
Далее, хуманизация проявляется и в самой цепочке событий бар-пьянка-поездка_на_такси_домой... Неужели у роботов не может быть какой-то другой реакции на проблемы? Не напиться, а, скажем, наоборот — отрубить все контакты с внешним миром и посидеть в одночестве?.. И, наконец, риторический вопрос — а где, собственно, трансформеры?
В конце первой главы герои совершают такой странный в моих глазах поступок, как поездка на такси. Такси для трансформеров?! Это как? Я привык, что трансформеры ездят сами, или, на худой конец, передвигаются в специальных транспортных средствах... Но такси?!
Интересно, автор знает, сколько раз в тексте встречалось такое явление, как трансформация — то есть, именно процесс, направленный на получение каких-то других способностей (вроде возможности ехать)? Я насчитал четыре — на 20 глав.

В общем, хуманизация оттолкнула. Однако было и кое-что, что заставило продолжить читать.
И это кое-что — Действие. Факт передачи информации о происходящем через события.
Если бы текст начинался с чего-то типа "Автоботы и десептиконы решили заключить мир, но их лидеры пропали, бу-бу-бу..." — я бы точно бросил читать.
Но нет. Здесь есть персонажи, есть происходящие с ними события, есть их реакция на происходящее, и есть передача всей информации о сеттинге через эту реакцию. Здесь есть погружение в действие, без необходимости подачи какой-то энциклопедической информации. Персонажи действительно живут, и я, как читатель, не пытаюсь примерить к ним канонные образы и сказать, попадают они или не попадают. Нет, я знакомлюсь с ними вновь, прямо здесь, в тексте — и это хорошо.

Во второй главе темп действия снижается, и, честно, я бы на свой вкус её подсократил.

В третьей и четвёртой главе на сцену выходит его величество флешбек. Флешбек интересный, динамичный, нормально интегрирован в текст — то есть, понятно, чьи это воспоминания, почему они вдруг всплыли и к чему привели. Одна претензия, возвращающая нас к сказанному выше — Джаз всё ещё не помнит, что он трансформер, и передвигается бегом.

В пятой главе мы временно возвращаемся к основной сюжетной линии, но ненадолго. В следующих главах она постепенно сходит на нет, отдавая всё больше места флешбекам.
Здесь у меня возник первый вопрос по сеттингу: я не понял, что именно сделали с Джазом.

Для того, чтобы было понятно, о чём речь — сначала небольшое лирическое отступление.
Вселенная трансформеров, к сожалению, в каждом новом источнике — сериале, комиксе... — предлагает какой-то новый вариант канона. В частности — новый ответ на вопрос, что же именно разделяет автоботов и десептиконов; чем именно они различаются.
Но в конечном итоге, думаю, все варианты можно свести к двум полярным версиям. Обе они внутренне непротиворечивы, но вызывают непонятки, когда смешиваться.

Версия 1. Автоботы и десептиконы — две принципиально разные расы, два народа — как две страны в нашей реальности. Каждый трансформер, вне зависимости от того, "добрый" он или "злой", изначально принадлежит к какой-то стороне, имеет некое единство с ней, вплоть до физических особенностей. У каждой стороны есть своё общество, свои институты, своя политика. Они могут жить в мире или враждовать; и если враждуют — то каждый представитель одной стороны по определению является врагом для другой, вне зависимости от своих убеждений. Условный "добрый и миролюбивый" десептикон всё равно остаётся десептиконом, и если десептиконы враждуют с автоботами, то на него это тоже распространяется. Он может попробовать предать своих, поддержать врага — но от этого он не станет автоботом. И даже если ему разрешат жить среди автоботов, он всё равно останется бывшим десептиконом.

Версия 2. Автоботы и десептиконы — это одно общество, разделённое некими противоречиями, и война между ними есть гражданская война. Война убеждений. Принадлежность к определённой стороне — выбор конкретного персонажа, продиктованный его убеждениями — совпадением его целей, устремлений, морали с тем, что демонстрируют другие представители этой стороны. Грубо говоря: добрые роботы собрались вместе и назвались "автоботами"; злые — "десептиконами". Условного "доброго и миролюбивого" десептикона не может быть в принципе, потому что такой робот — это автобот. Если у десептикона поменялись взгляды — он переходит на другую сторону, причем именно что может стать там своим. Однако мира именно между фракциями быть не может, потому что то, что образует идентичность фракции, основывается на её отличии от другой. Чтобы автоботы помирились с десептиконами, вышеописанный процесс перехода на другую сторону должен произойти со всеми — то есть, они ассимилируются и перестанут существовать как фракции. Не может быть _двух_ фракций, но в состоянии мира.

Так вот, возвращаясь к "Напарнику"... Текст неоднократно демонстрирует приверженность первой версии — по причине наличия у десептиконов своей идентичности. Сам факт пересадки Джазу чего-то заставляет предполагать, что есть какие-то физические отличия автоботов и десептиконов; причем отличия, являющиеся первопричиной принадлежности к фракции, а не следствием (как цвет глаз).
Вместе с тем, про Джаза говорится, что он "сам выбрал эту сторону <...> осознанно", и что это должно ему помочь бороться. Что тогда с ним сделали? Промыли мозги — не похоже, он действует примерно так же, как и прежде. Но в тексте говорится, что ему изменили "внутренний мир"...
Так что всё-таки определяет принадлежность к фракции — какая-то неизменная физическая черта или же убеждения? Я, признаться, совершенно не понял этот момент – а момент то важный...

И вновь возвращаемся к тексту...
Где-то в районе 10-12 главы основная сюжетная линия окончательно пропала, флешбеки достигли апогея, и я должен признать, что окончательно запутался. Правильные флешбеки — где в тексте есть подвод к началу флешбека, и некий вывод после его окончания — сменились неправильными, где всего этого нет. Потом появились флешбеки, следующие один за другим без всяких переходов, и самый ад — флешбеки во флешбеках. Нет, в принципе я сумел прочувствовать переживания персонажей, то, что их мучает, и к чему они стремятся; но вот восстановить сейчас хронологическую цепочку описанных событий и их причинно-следственные связи я не смог. Честно, мне очень хочется, чтобы эта часть текста была как-то переделана.

Также неожиданно для меня всплыл ещё один момент. Признаться, я долгое время считал Проула достаточно второстепенным персонажем, призванным лишь оттенять Джаза. Виной тому, наверное, самое начало истории, где Проула в принципе не было, и, более того, было сказано, что он пропал. Но вдруг я обнаружил, что всё совсем не так, и Проул достаточно важный в истории персонаж. Это меня удивило, обрадовало, но — я бы хотел, чтобы какие-то проявления этого факта всплывали бы раньше. Всё-таки, согласитесь, странно в середине текста обнаруживать, что персонаж, чью историю ты старался запоминать меньше всего — на самом деле очень важен.

То есть, я считаю, что сама линия Проула введена в сюжет не очень удачно. Пока сюжет строился вокруг Джаза и Саундвейва — всё было хорошо. Но линия Проула появилась в нём как-то неправильно — выглядя не полноценной сюжетной линией, а скорее просто какой-то связкой. Здесь стоило бы подумать, какое "представление" этого героя читателю можно бы было организовать.

Последние (к настоящему времени) главы оставили исключительно благоприятное впечатление. Линия Проула развернулась во всю ширь. По сути, "представление" его читателю произошло только сейчас. Наверное, его можно считать едва ли не вторым по важности героем повествования, но всё время до того ему уделялось слишком мало времени. То, что его история чаще служила скорее некой связью между другими историями — совершенно незаслуженно. Проулу надо дать больше внимания.
Загадка Фрейма — интересна и на полном серьёзе неожиданна. Кандидата на роль псевдо-Фрейма я не угадал. А ещё что-то мне подсказывает, что и настоящий Фрейм в дальнейшем ещё появится в истории.
Ведь так?

---

Про Мэри Сью.

В последнее время опять всплыла тема Мэри Сью — и вот, мне тоже захотелось кое-что сказать.

Каждый понимает понятие Мэри по своему. Кто-то склонен записывать в МС любого авторского персонажа, кто хоть немного сильнее канонических героев. Кто-то считает за Мэри только совсем клинические случаи. Кто-то полагается на чутьё, собственные субъективные ощущения. Кто-то пытается устанавливать рамки, границы силы и возможностей, которые такой персонаж не должен нарушать. Кто-то пишет длинные списки из множества пунктов, которые отличают Мэри Сью от нормального, вменяемого персонажа...

Я же хочу сказать так. Мне кажется, что — пусть не всегда, но, наверное, в девяти случаях из десяти — существует один единственный критерий, которые отличает Мэри Сью от правильного героя. Это — принципы взаимодействия персонажа с обществом; факт наличия каких-то обязанностей, ограниченности какими-то правилами, желание следовать каким-то принятым нормам...

Мэри — подчёркнуто избавлена от всех социальных связей, которые носят характер обязанностей. Если сеттинг предполагает две враждующие стороны, Мэри не будет принадлежать ни к одной, или же принадлежать к обеим сразу. Или, на худой конец, принадлежать к какой-то, но лишь формально — не подчиняясь никакому лидеру, не имея никаких функций, никакой "работы". Мэри всегда действует в одиночку (исключение, пожалуй, лишь случай двух соавторов, пишущих про двух МС). У неё есть поклонники, но нет настоящих друзей — таких, которые не всегда соглашаются с тобой, которые имеют свою точку зрения, с которыми можно разругаться; но которым надо помогать в их проблемах, потому что иначе немыслимо.

Нормальный, немэрисьюшный герой связан отношениями с друзьями, коллегами, командой... А они — это в первую очередь единомышленники, и наличие их доказывает, что те цели, за которые борется герой, интересны не только ему одному. Что герой — не эгоист. Но с другой стороны цели единомышленников не могут совпадать полностью, и герою всегда приходится как-то подстраиваться под других, делать что-то такое, что сам он не хочет, но есть слово "надо". А потом на более высоких уровнях "команда" превращается в "организацию", "страну", общество в целом; и в каждом случае есть какие-то нормы, правила, требования, необходимые для того, чтобы быть одним из них. Именно это — и есть те ограничения, которые свойственны нормальному герою. И не нужно никаких искусственных рамок — нужно лишь, чтобы заботы персонажа не ограничивались его собственным "я".

---

Мир для всех, глава 3.

Написалось... Пока бета-версия.

Обновление от 17.06:
Написалось всё целиком — глава 3, все три части.
В один пост не влезает, поэтому часть три в комментариях.


Глава 3.

    Это было потрясающе. Стоило только приказать… нет – пожелать… нет – просто подумать, и огромная масса металла послушно оживала, распрямляясь и поднимая его на высоту нескольких этажей. Он мысленно тянулся вперед – и могучие ноги делали шаг, дробя ступнями мелкие камешки. Он чувствовал каждый миллиметр этой машины, каждый сустав и привод – так, как если бы это было его собственное тело. Нет, это и было его собственное тело – теперь было!
    И когда они вшестером помчались по каменистому плато, он в полной мере ощутил, какая сила находилась теперь под его контролем.
    Конечно, это был еще не полноценный транстектор – Шквал пока не стал хедмастером и не мог напрямую управлять гигантским телом. Он сидел внутри в специальной кабине, подключенный к электронике робота через терминал, но по его воле руки безголового механизма поднимали полутонный бластер, а ноги уверенно оставляли за спиной километр за километром.
    Они достигли цели спустя три часа. Шквал, Буфер, Напалм и Монета остановились почти синхронно, едва вдалеке показался главный корпус заброшенного завода. Их роботы типичной для курсантов окраски – белые с оранжевыми вставками – были похожи как близнецы, только Буфер держал в руках вместо обычного бластера скорострельный излучатель.
    Через несколько минут четверку догнал отставший Марш. Он неуклюже затормозил: контейнер на спине и массивные блоки на плечах потянули его вперед; робот качнулся, но устоял. "И ничего хорошего в этом нет! – вспомнил Шквал слова друга, сказанные в ответ на удивленные возгласы сокурсников при виде обвешенного тяжелой экипировкой командира. – Системы связи и навигации, детекторы и локатор. Это даже не оружие, а только обеспечение нормального взаимодействия подразделения. Так что на огневую поддержку от меня можете сегодня особо не рассчитывать". Кажется, это было правдой…
    А потом рядом приземлилась Лета. Она трансформировалась, сложила за спиной длинные крылья и бордо отрапортовала:
    – Территория завода обследована с воздуха, силы неприятеля не наблюдаются.
    Самолетная альтформа дала ей легкий обтекаемый корпус, разительно отличающийся от всех остальных. Подчеркнуто стремительный, не имеющий ни одного прямого угла, он казался среди них совершенством. Даже почти царапающие землю красные крылья и приткнувшаяся на спине между ними длинноствольная винтовка не лишали транстектор Леты изящества. Шквал не переставал восхищаться ею – но вместе с тем не мог ей простить, что это не он первым получил право летать. А ведь Лета даже не хотела, не старалась особо: просто однажды майор Фрейя решила, что будет так.
    Шквал тогда попробовал заявить, что тоже хочет летающую альтформу, но майор сказала, что для поддержки наземной группы с воздуха одной боевой единицы будет более чем достаточно. Шквалу оставалось только доказать, что именно он достоин такого права больше, чем кто-либо другой. Это юный воин и собирался сделать.
    – Чего же мы ждем! – Шквал вскинул бластер и зашагал к заводу. – Вперед!
    Но Марш одернул его:
    – Подожди! Нельзя лезть напролом, нужен план.
    Он повернулся к Лете.
    – Ты уверена, что там никого нет?
    Та пожала плечами.
    – Ну, если только они не попрятались от страха в самые дальние углы подвала…
    Марш задумчиво кивнул.
    – Хорошо… Сделаем так. Лета, выдвигайся на фланг. – Он указал на гряду холмов впереди справа. – Это хорошая позиция для наблюдения и обстрела. Следи за входами в здание, если кто-то появится – стреляй. Остальным проникнуть в знание и осмотреть его. При передвижении следите за окнами. Задача ясна? Тогда, группа, короткими перебежками – вперед!
    Они двигались по очереди, прикрывая друг друга. Лета отделилась от отряда и заняла указанную позицию, а оставшаяся пятерка преодолела поваленные плиты ограды и приблизилась к центральному входу.
    Марш осторожно заглянул внутрь.
    Широкий сквозной проход или даже скорее холл. На противоположной стороне за воротами видны развалины каких-то подсобных строений и остатки периметра. Аппарель в центре: на второй этаж и, наверное, дальше на крышу. Высокие потолки: их специально делали так, чтобы под ними легко прошел бы даже трансформер. И коридоры в обе стороны: там цеха с брошенным оборудованием, путаные переходы с тупиками; и неизвестно, кто в них может прятаться.
    Марш поднял руку, требуя внимания.
    – Так, Шквал и Буфер – осмотреть первый этаж, убедиться в отсутствии противника, по исполнению доложить. Монета, следуешь со мной на второй этаж. Напалм, остаешься здесь. Выдвинись немного вперед, наблюдай за подступами к зданию с противоположной стороны. Обнаружишь противника – сразу же докладывай и отходи назад. Вопросы?.. Начали!
    Шквал выбрал себе левый коридор, Буфер – правый. Марш дождался, пока они не скроются из виду, пропустил Напалма; и только убедившись, что везде всё спокойно, поднялся по аппарели наверх.
    Второй этаж мало чем отличался от первого. Марш махнул Монете в сторону левого прохода, а сам свернул направо…
    Пять минут спустя, пробираясь через мешанину коммуникаций, он понял, что совершил ошибку. Второй этаж оказался техническим: низкие помещения были заставлены брошенным оборудованием так плотно, что среди блоков оставалось слишком мало места для передвижения тяжелого робота. Проникающего через маленькие окошки скудного света едва хватало для того, чтобы найти свободный проход; и Марш то и дело задевал навешенной на него экипировкой за неудачно выступающий аппарат или свисающий с потолка кабель. Если где-то здесь прятался противник, ему ничего не стоило подстрелить неповоротливого командира отделения.
    Марш тихо обругал себя. Командир, называется! Сюда следовало послать кого-нибудь полегче, а самому пойти осматривать первый этаж, или вообще остаться на месте Напалма. Он не должен совершать таких ошибок! Но теперь возвращаться уже поздно – проще дойти до конца…
    Десять минут спустя Марш понял, что ошибся дважды. Он стоял перед сплошной и, судя по виду, несущей стеной, перегораживающей весь этаж с одной стороны до другой. Получалось, что ему всё-таки придется возвращаться назад тем же путем.
    Марш задумчиво приподнял бластер. Прострелить? Сделать себе проход? Но выстрелы наверняка привлекут внимание противника, если он где-то здесь есть. И ещё неизвестно, что случится с этим старым зданием, если разрушить стену.
    Он тронул коммуникатор:
    – Монета, приём. Приём! Я наткнулся на сплошную стену. С твоей стороны то же самое?
    Его подчиненная не ответила.
    – Монета, приём…
    Марш попробовал еще несколько раз с тем же результатом.
    – Приём! Приём… – он начинал нервничать.
    – Командир, что происходит? – возник в эфире голос Буфера.
    – Буфер! – Марш был рад, что хоть кто-то отозвался. – Я наткнулся на стену и не могу пройти дальше. И теперь ещё потерял связь с Монетой. У тебя внизу есть стена?
    – Была! Такая толстенная! Это, наверное, брандмауэр, он отделяет один цех от другого. Но там был проход – да не, целый туннель с такими мощными дверями – так что я давно уже за ней. А насчет Монеты не волнуйся – тут вокруг столько железной арматуры, наверняка она экранирует сигнал.
    – Буфер, тогда тебе нужно будет обследовать второй этаж со своей стороны, – сказал Марш и внутренне кивнул сам себе. Да, это правильное решение.
    – Не вопрос, командир. Я уже видел тут еще одну аппарель. Сейчас закончу внизу и поднимусь наверх.
    – А я вернусь в центр и посмотрю, что происходит у Монеты, – Марш на секунду задумался. – Шквал, слышишь меня. Приём!
    – Да, Марш, я всё слышу, – отозвался юный боец.
    – С твоей стороны тоже есть подъем наверх?
    – Ага, так точно!
    – Тогда поднимайся и иди мне навстречу. Скорее всего, там тоже будет стена, но проверим.
    – Сделаю!
    – Тогда до связи.
    Марш оборвал разговор, заметив еще один настойчивый вызов. Инструктор Миротворец, личный канал.
    – Командир? – ответил Марш, приняв запрос.
    – Докладывай. – Инструктор, как обычно, был сух и немногословен.
    – Я потерял связь с одним членом группы, и сам попал в немного затруднительную ситуацию. Мы осматривали второй этаж, а тут очень мало места, трудно развернуться с моей экипировкой.
    – Ты сам пошел осматривать этаж? Зачем?
    – Ну… – Марш замялся. – Я подумал, что должен делать что-то наравне со всеми. И тут вроде высоко, обзор лучше – если что, можно будет раньше заметить врага, и удобней будет стрелять. Но, кажется, я ошибся. Я виноват, я не должен был…
    – Это место может стать ловушкой. Тебе нужно выбираться оттуда. – Инструктор пропустил его признание вины мимо ушей. – Пока ты там, а положение Монеты неизвестно, в группе по факту отсутствуют два бойца. Учти это, и сообщи остальным.
    – Есть, командир!
    – Действуй.
    Инструктор Миротворец отключился. Марш связался с Буфером и Шквалом, предупредив, что на своих флангах они остались одни, и ещё раз попробовал вызвать Монету. Вновь не услышав ответа от неё, он сдался и двинулся в обратную сторону.
    А через минуту коммуникатор взорвался криком Напалма.
    – КОНТАКТ!!! КОНТАКТ!!!
    Сразу за этим раздались выстрелы.
    – Контакт! – продолжал кричать коммуникатор. – Шесть единиц противника атакуют с фронта!
    Марш бросился к окошку.
    Вражеские роботы в наземных альтформах атаковали стремительно и не таясь.
    Двое двигались прямо к заводу, поливая Напалма градом выстрелов. Тот, прячась в развалинах небольшого одноэтажного склада, без особого результата пытался отстреливаться.
    Другая двойка по большой дуге обходила склад слева. Еще немного, и Напалм окажется под перекрестным огнем, от которого ему будет не укрыться. Проклятье, ну зачем же он начал стрелять?! У него же был другой приказ!
    – Напалм, отступай! – заорал Марш в коммуникатор, выбивая окно стволом бластера. Надо во что бы то ни стало помочь ему отойти!
    – Сейчас повоюем, командир! Прикрой меня с тылу! – уверенно отозвался Напалм. Почувствовав поддержку, он оценил ситуацию слишком оптимистично.
    Узкий оконный проем не давал Маршу возможности прицелиться в заходящего с фланга противника. Он несколько раз выстрелил, но никого не задел. Зато враги засекли Марша, и в стене в опасной близости от него стали появляться пробоины.
    Командир отделения с опозданием понял, что тонкая стена с окном не сможет послужить ему надежным укрытием. Он дернулся, суетливо огляделся, пытаясь найти более защищенную позицию, и тогда увидел третью двойку. Последняя пара врагов обходила Напалма справа, грозя замкнуть кольцо… или уйти дальше – туда, где за холмами пряталась Лета. А она… она хороша в разведке, или же в поддержке, во второй линии; но ей ни за что не справиться с двумя в открытом бою.
    – Лета, ты слышишь меня?! – В нетерпении Марш переключился на личный канал, не дожидаясь ответа. – Лета, две единицы противника движутся в твою сторону. Меняй позицию…
    Подозрительный звук сзади заставил Марша прервать связь и обернуться.
    У него за спиной Монета медленно поднимала бластер.
    Командир опешил.
    – Что ты делаешь? – в его голосе прозвучало недоумение. Марш не испугался – скорее удивился, почему его сокурсница и, несомненно, подруга вдруг направляет на него оружие.
    Бластер на секунду застыл, а потом дрогнул и сместился в сторону. Автоботка выстрелила через дыру в стене; на той стороне что-то взорвалось, и огонь неприятеля резко ослаб.
    – Монета?.. – Марш был в замешательстве. – Эмм… отлично! Сейчас мы их…
    – Ты предал его.
    Она не отрываясь смотрела на него через стекло кабины.
    – О чем ты?!
    – Ты предал Напалма. Из-за тебя его убьют. Это всё твоя вина. – Монета холодно бросала слова, словно зачитывая приговор.
    – Ты ошибаешься. – Марш постарался придать голосу как можно больше уверенности. – Я отдал ему другой приказ.
    – Заткнись! Ты предал его. – Она замахнулась свободной рукой. Марш был вынужден отступить назад.
    – Послушай… – он примирительно поднял руки, – сейчас не время ругаться. Мы должны выбраться отсюда и помочь Напалму.
    Наверное, Монета задумалась над его словами, на какие-то секунды утратив бдительность. Иначе как объяснить, что когда стену прошила длинная очередь, она никак не отреагировала – не пригнулась, не отскочила. Прыгнув вперед, Марш в последний момент оттолкнул ее и тут же почувствовал, как правое плечо разрывает бластерным зарядом. На пол посыпались обломки навесной экипировки.
    Выжимая максимум из приводов, Марш сделал шаг и толкнул Монету дальше, пытаясь укрыть ее в узком пространстве между двумя стойками с оборудованием. Должно быть, его усилие оказалось слишком большим. Ржавая стойка не выдержала удара и рассыпалась; Монета завалилась на спину, увлекая Марша за собой. Вражеская очередь прошла над ними и оборвалась.
    Ненадолго стало тихо. В возникшем завале кабины их транстекторов оказались почти напротив друг друга. Марш видел, как Монета на секунду потеряла контроль над происходящим и судорожно задергалась в креплениях кабины, но почти сразу же восстановилась.
    – Ты в порядке? – обеспокоенно спросил командир.
    – Да, спасибо, – нехотя буркнула автоботка.
    На мгновение Маршу показалось, что она чуть улыбнулась.
    – Мы должны выбраться отсюда и помочь Напалму, – повторил он.
    Монета кивнула. Марш поднялся сам и протянул руку сокурснице:
    – Давай, надо выяснить диспозицию и действовать.
    Когда она встала, он активировал коммуникатор.
    – Шквал, Буфер, приём! Приём! Где вы находитесь?!
    Эфир молчал.
    Быстрая диагностика показала, что бластерный заряд разрушил систему обеспечения командного взаимодействия. Тактическая связь подразделения была безвозвратно утрачена. Марш переключился на резервный канал, попробовал личную связь – та же тишина.
    Неожиданно ситуацию прояснили звуки снаружи. Сначала там с лязгом и скрежетом рухнуло что-то большое и тяжелое, а потом часто загрохотал скорострельный бластер. В ответ взвыли движки и вновь раздались выстрелы.
    Марш обрадовался, услышав излучатель Буфера. Короткая команда – и бесполезная теперь навесная экипировка рухнула на пол, а командир отделения рванулся к окошку. Он замахнулся прикладом, намереваясь проделать в изрешеченной бластерами стене проход в полный рост, но сокурсница одернула его:
    – Стой, дурак. Так мы окажемся на виду у всей шестерки врага.
    Марш в сомнениях отступил.
    – Давай быстрее назад и вниз по аппарели. Там соединимся с Буфером, – закончила Монета.
    
    Грохочущий излучатель Буфера был слышен и на другой стороне завода.
    Последние несколько минут Шквалу казалось, что справа доносятся выстрелы. Он пробовал выглядывать в попадающиеся в стенах узкие окошки, но ничего не увидел. Чуть ранее странное сообщение от Марша, что тот не может связаться с Монетой, уже заставило юного воина насторожиться. Теперь, когда зазвучал скорострельный бластер, Шквал окончательно убедился в том, что его команда наткнулась на противника.
    Он активировал коммуникатор:
    – Марш, приём. Приём! Марш, что происходит?
    Коммуникатор не отвечал.
    – Буфер, приём! Лета?! – Шквал пробовал связаться с другими своими товарищами, но так же безрезультатно.
    Необходимо было что-то решать. У него был абсолютно ясный приказ командира – двигаться по второму этажу до стены – но этот приказ заводил Шквала в тупик перед брандмауэром. Оттуда юному воину было бы предельно сложно помочь своим товарищам. Ситуация явно изменилась, и приказ уже не соответствовал действительности.
    Шквал улыбнулся: у него появилась возможность показать, чего он стоит. Он развернулся и побежал назад к аппарели.
    В сознании всплывали отработанные команды. Инициализация вычислительного ядра… Загрузка координатной информации… Ввод первичных установок прогнозирования боя… Запуск программы автоматической стрельбы… Общий старт!
    Пришло время доказать, то он не зря потратил последние месяцы. Сложнейшая система анализа боя, учитывающая тысячи возможных стратегий и выбирающая из них оптимальную – была запущена и готова к работе. Система, созданная им самим, которая даст ему неоспоримое преимущество, сделает его первым – потому что другой такой больше ни у кого нет!
    Аппарель… и первый этаж… Он уже был тут, он знает каждый угол, а враг – нет… Коридор… поворот и новый коридор… Впереди появляется фигура… нет, две… Шквал ныряет в боковой проход – он не думает, он знает, что нужно делать именно так. Автоматическая система ведет его вперед, как будто охотничий инстинкт. Этот проход позволит ему попасть в главный коридор за спинами его противников. А они, конечно же, будут в этот момент осторожно продвигаться туда, где видели его раньше. И всё их внимание будет обращено вперёд.
    Шквал выскакивает в главный коридор, стреляет почти не глядя и тут же скрывается в комнате с противоположной стороны… Потом вновь пересекает коридор, стреляя в прыжке… Его противники уже ждут… Но у них нет навыков ведения превентивного огня по цели, появляющейся в промежутке между стенами меньше чем на секунду. К тому же, они мешают друг другу в узком коридоре… Враги промахиваются, а выстрелы Шквала успешны – один из двоих падает.
    Юный воин вновь обходит оставшегося противника по кругу. Резкое сближение, выстрел почти в упор и мощный удар ногой… Враг даже не сопротивляется… Победа!.. Боевая машина ещё оседает сзади, а Шквал уже мчится вперед на помощь товарищам…
    Центральный холл встретил его обугленными стенами и рухнувшей аппарелью. Откуда-то снаружи, из-за продырявленных ворот доносились звуки боя. Шквал не раздумывая повернул туда.
    Выбежав из здания, он почти сразу наткнулся на тело Напалма. Транстектор лежал на спине в причудливой позе, вывернув конечности под неестественными углами. Разбросанные вокруг куски брони и иссечённые лазерами внутренности совершенно ясно давали понять, что с ним всё было кончено.
    Убийца Напалма обнаружился чуть дальше. Этот был опрокинут на грудь и не имел заметных повреждений. В теории, он может неожиданно подняться… Хотя, если только он не бежал с поля боя, все критические повреждения должны были прийтись на грудную панель… А она сейчас зарылась глубоко в песок… Торопясь, Шквал не стал переворачивать вражеский транстектор, а только отметил в памяти его положение и поспешил дальше.
    Потом он нашел еще двоих. Буфер лежал на импровизированной баррикаде, перевалившись через ее верх. Должно быть, он использовал оборудование с завода, створки ворот и куски стены, чтобы соорудить здесь укрытие. Какое-то время ему удавалось сдерживать врагов, но потом они сумели выманить его из-под защиты баррикады… А вот, видимо, и тот, кто выманивал – другой транстектор, с характерными следами от скорострельного излучателя на броне, лежал неподалеку. Хорошо, что он не смог далеко уйти. Буфер отомщен… Но где же остальные?! Неужели все убиты?! Нет, ведь он же слышал выстрелы!.. Где-то еще идет бой! Лета! Марш! Где же они?! Но автоматическая система боя не знала ответа на этот вопрос.
    Шквалу пришлось преодолеть всю длину здания завода, прежде чем он увидел друзей. Один вражеский транстектор валялся на земле; Монета стояла сверху, прижимая его коленом, и методично наносила удары. Из ее левого плеча торчал короткий обрубок с мотком рассечённых магистралей; а оторванную левую руку, ухватив ее правой как дубину, Монета раз за разом опускала на грудь противника.
    Второй враг намертво сцепился в клинче с Маршем. Не в силах перебороть друг друга, они кружились на месте: шарниры вибрировали от чрезмерного напряжения, манипуляторы вздрагивали, но не могли отыграть хоть сколько-нибудь заметного преимущества. Шквал вскинул бластер, прицелился… и с досадой опустил оружие – выстрелить по сплетённым роботам так, чтобы не задеть товарища, не было никакой возможности. Однако прежде чем юный воин успел попробовать что-то другое, из бока противника Марша посыпались искры разрядов. Значит, этот транстектор уже поврежден и скоро должен сдаться. Осталось немного… Ну нажми же, Марш!
    Наконец Марш извернулся, поднял своего противника и с силой впечатал его в землю. В спине робота что-то хрустнуло, манипуляторы дернулись и бессильно раскинулись в стороны.
    – Победа! – заорал Шквал.
    Марш оглянулся на крик, и на его лице появилась смущенная улыбка.
    – Кажется, всё закончилось… – тихо выговорил он, ещё не до конца осознавая их успех.
    – Ма-а-арш! – донеслось со стороны холмов. – Ма-а-арш!
    Лета бежала к ним, размахивая винтовкой.
    – Марш, ты победил! Я так рада, так рада!.. – взволнованно выпалила она, останавливаясь перед друзьями. – А я всё пыталась выстрелить, но никак не могла прицелиться, ведь вы так вертелись, так вертелись… Но ты меня простишь, да?.. Ой, Марш, ты такой молодец!..
    – Ладно, ладно, не суетись, – попробовал успокоить ее Марш. – Видишь, всё уже позади, мы выиграли…
    Заработавший коммуникатор не дал ему договорить.
    – Команда "синих" уничтожена, – возник в эфире голос майора Фрейи. – Победа присуждается команде "красных". Курсанты, закончить тренировочный бой!
    "Убитые" вокруг зашевелились. Бывший противник Марша активировал резервные системы – до того заблокированные настройками боя – и медленно поднялся. Выпрямившись, он махнул рукой Маршу:
    – Отменно подрались.
    Послышались крики со стороны главного входа – там тоже оживали "погибшие". Каждому хотелось поделиться своими успехами или обсудить неудачи. Марш коротко кивнул бывшему противнику и отвлекся на коммуникатор: теперь нужно было связаться с остальными; удостовериться, что всё прошло нормально…
    – Эй, ты что, не слышала?! Закончили, закончили! – раздался позади возмущенный голос.
    Марш оглянулся: Монета по-прежнему прижимала к земле одного из команды "синих" и сминала ударами корпус его транстектора. Она как будто не слышала команды – или проигнорировала её. За такое серьезное нарушение правил вполне могли дисквалифицировать.
    Марш бросился к ним и перехватил единственную руку робота сокурсницы до того, как она нанесла новый удар. Монета дернулась, попробовала высвободиться, но командир держал ее крепко.
    – Моя подчиненная просто увлеклась, извини, – попытался он оправдаться перед "синим". – Этого больше не повториться.
    – Психованная… Лучше держите её подальше… – буркнул тот, выбираясь из покорёженной кабины.
    Монета собралась было что-то ответить, но Марш поспешил увести её в сторону – и как раз вовремя, потому что на вершине соседнего холма показались машины инструкторов.
    Оставляя за собой два столба пыли, майор Фрейя и лейтенант Кросс устремились вниз. А спустя считанные секунды они уже затормозили около курсантов и трансформировались.
    – Отличный бой, курсанты, – сказала майор. – Поздравляю команду "красных", благодарю команду "синих" – и запомните, ваше второе место ничуть не менее почётно. Сейчас нам придётся немного подождать инструктора Миротворца, и потом разберём всё подробнее. Пока свободны.
    Довольные курсанты вернулись к обсуждению деталей закончившегося боя. Скоро к ним присоединилась группа, пришедшая от главного входа, и дискуссия стала еще более громкой. Самые отважные рискнули послушать Буфера – рассказывая об обороне своей баррикады, тот так оживленно размахивал излучателем, что многие опасались открыть список небоевых потерь.
    Оба наставника стояли чуть в стороне, ожидая Миротворца, и тихо посмеивались над взбудораженной молодежью.
    Этот момент идеально подходил для важного разговора. Шквал отделился от остальных.
    – Инструктор Фрейя, разрешите обратиться? – решил попытать судьбу юный автобот.
    – Разрешаю, – кивнула майор.
    – Эмм… Я вот по какому вопросу… Понимаете… Я сегодня в одиночку победил двух противников сразу… Наверное, это отличный результат…
    Шквал неожиданно понял, что не представляет, как именно изложить свою просьбу. Майор выжидающе смотрела на него. "А, была не была!" – решил курсант.
    – В общем, мне кажется, что я заслуживаю транстектор с летающей альтформой! – выпалил он концовку.
    – С летающей альтформой, говоришь? – Фрейя задумалась. – Ну, во-первых, не совсем двух. Одного из тех, кого ты победил, до того основательно потрепал твой товарищ Напалм. Вспомни, один из твоих противников ведь почти не сопротивлялся. Так что пол-очка за победу полагается Напалму, и полтора – тебе. А во-вторых… Если уж считать очки, то трое в вашей команде заработали по пол-очка, Монета – одно очко, ты – полтора, а Марш – два. Он был лучше всех, у него – чистые две победы. Так что твой результат – это не отлично. Это только хорошо…
    Справа зашуршали по песку гусеничные траки. Перевалившись через гребень холма, платформа наставника Миротворца начала медленно спускаться.
    – …Но я подумаю! – закончила майор.
    – Спасибо, инструктор, – юный воин повернулся и поплелся к остальным курсантам.
    – Какой горячий… – тихо сказала Фрейя Кроссу, смотря Шквалу вслед. – Может многого добиться… Но как бы чего не вышло.
    Песок под гусеничными траками заскрипел совсем близко.
    – Обсуждаете мою команду? – не в меру громко спросил Миротворец, останавливаясь.
    – Да так, просто болтаем, – отмахнулась Фрейя. – Но пора браться за дело.
    Она одним четким движением повернулась к Миротворцу и вскинула кулак к груди.
    – Что ж, инструктор Миротворец, я должна поздравить вас с победой, – официальным тоном заявила майор. – Это было интересно. Интересно, и поучительно. Признаться, после "смерти" Напалма мы расслабились и подумали, что бой будет лёгким. Но мы просчитались. Этот случай станет для нас хорошим уроком. – Она кинула быстрый взгляд на лейтенанта. – Инструктор Кросс, не хотите что-нибудь добавить?
    – Да, – вступил в разговор Кросс. – По моему предложению мы использовали "глушилки", чтобы нарушить связь, и рассчитывали легко добить ваши разрозненные и нескоординированные силы. Но оказалось, что вы можете успешно воевать и без координации совместных действий. Я не предполагал наличия у ваших курсантов такой выучки. Признаю своё поражение… – он вопросительно посмотрел на Фрейю. – Так?
    – Мы совершили ошибку и поплатились за это – наша команда проиграла, – продолжила майор. – Примите мои поздравления, инструктор Миротворец. Я даже жалею, что не могу пожать вам руку.
    – Тогда пожмите руку моему командиру отделения, – ответил Миротворец. – Он внес в победу немалый вклад, и, несомненно, заслуживает этого. Тем более что вон он стоит и заинтересованно смотрит на нас.
    – С удовольствием.
    Фрейя дала Маршу знак подойти.
    – Поздравляю, командир Марш, – она протянула руку.
    Тот, осторожно двигая поврежденным плечом, направил к ней свою ладонь.
    – Спасибо.
    Их руки соединились и вновь разошлись.
    – Один вопрос, наставник, – Фрейя вновь сменила тон с официального на более привычный. – Скажите, вы специально пожертвовали Напалмом, чтобы усыпить мою бдительность?
    – Разумеется.
    Миротворец ответил почти мгновенно. Марш удивленно посмотрел на наставника.
    – Я почему-то и не сомневалась, – резко сказала Фрейя. – Вам должно быть известно, что в настоящем бою преступно так жертвовать…
    – Но подождите, – перебил её Марш. Он переводил взгляд с одного инструктора на другого, не понимая, что происходит. – Это ведь неправда! Инструктор Миротворец никем не жертвовал. Это я послал Напалма вперед, и он должен был в случае обнаружения врага отходить назад, не вступая в бой…
    – Это не важно, Марш, – тихо сказал Миротворец; и курсанту показалось, что голос наставника, всегда сухой и жесткий, вдруг подобрел. – Командир отвечает за всё, что происходит с его командой. Вы были моей командой, а значит, каждое ваше действие есть результат моего решения – и никак иначе. Ты должен это понять.
    – Я… – Марш отступил на шаг, озадаченный словами инструктора. – Я понимаю… Наверное…
    Майор Фрейя неопределённо хмыкнула:
    – Что ж, если никто никем не жертвовал – тем лучше. Значит, этот вопрос закрыт. Есть еще один вопрос, инструктор, но... – она выразительно посмотрела на Марша, – я не думаю, что курсанты должны знать о нём.
    – Говорите, у меня нет секретов от моего командира отделения, – бросил Миротворец.
    Фрейя кивнула.
    – Хорошо, если хотите… Дело в том, что меня беспокоит поведение одной ученицы – кстати, из вашей группы, инструктор Миротворец. Она демонстрирует необычно высокие способности в некоторых военных дисциплинах – например, в рукопашном бое – а также тягу к применению этих способностей. Создается впечатление, что её кто-то уже обучал раньше, а поскольку это были не мы, то значит… Вы понимаете, кого я имею в виду?
    – Понимаю, – сказал Миротворец. – Вы считаете, что Монета как-то связана с десептиконами.
    – Нет, тут надо уточнить – я еще ничего не утверждаю, но провести расследование – необходимо. Вот только каким образом?..
    Марш вспомнил, как Монета целилась в него из бластера, и как только недавно била своего уже поверженного противника, не собираясь останавливаться…
    – Позвольте мне!
    Юный воин выдержал взгляд трех пар глаз своих наставников и повторил:
    – Позвольте мне! Я – командир отделения, и я обязан знать всё о своих подчиненных. Да и, думаю, она доверяет мне больше, чем вам; и мне будет проще что-нибудь выяснить. Разрешите выполнять?!


*    *    *


    Сигнал коммуникатора всплыл где-то на периферии восприятия. Айса быстро свернула открытые видеофайлы – как будто кто-то мог их увидеть – и только тогда запросила идентификацию вызывающего.
    "Марш". Что ему могло понадобиться?
    – На связи, – холодно бросила Айса вместо приветствия.
    – Доброго утра, Монета, – как ни в чём не бывало улыбнулся с экрана командир отделения. – Извини, что отрываю, но… ты завтра не слишком занята? Дело в том, что мы тут решили собраться, отметить нашу победу в первом тренировочном бою, да и просто провести время вместе. Это будет способствовать укреплению связей внутри подразделения, ну и вообще… Есть предложение встретиться в Долине Гейзеров, полетать на планерах. Ты ведь летала на планере?.. Приходи, будет весело… – Видя, что сокурсница молчит, Марш улыбнулся так широко, как только мог. – Короче, это приказ.
    – Я приду, – коротко ответила Айса и отключила связь.
    Некоторое время после разговора шпионка сидела неподвижно, обдумывая своё положение. Надо же, "приказ"! Так он, значит, заботится об "укреплении связей"! Похоже, командир начал учиться управлять своим отделением.
    Марш не имел никаких полномочий распоряжаться её личным временем: все его слова были лишь разными способами убедить её прийти – уговорить, пообещать что-то интересное, надавить авторитетом… Последний, видимо, самый действенный в арсенале молодого командира. Она могла бы отказаться – но увы, то, что согласиться придётся, было очевидно с самого начала. Проклятые автоботы слишком доброжелательны, слишком близки между собой, и уклониться от дружеской встречи значило вызвать ненужные подозрения. Вести себя так, как они, и не выделяться – это было главным наставлением, данным ей теми, кто называл себя десептиконами.
    Оставалось только разобраться с этими планерами. Ведь Монета живет недалеко от Долины Гейзеров и, как и вся молодежь, наверняка увлекается этими полетами, а бедная шахтерка Айса выбиралась из штреков под открытое небо едва ли раз в месяц. Может ли Монета воздержаться от полетов и просто посмотреть со стороны? Не окажется ли это роковой ошибкой?
    Айса не знала ответа. Если ей подвернётся удобный случай остаться на земле, она, конечно же, им воспользуется, но не будет ли подозрительным слишком настойчивое желание избежать автоботского развлечения?..
    На всякий случай шпионка нашла и загрузила руководство по управлению планером. Уверившись в том, что теперь она умеет летать на крыле, Айса вновь вернулась к видеофайлам.
    Раз за разом, с разных углов и расстояний она изучала одну и ту же сцену. Вот ревущая толпа наступает на строй полицейских, звучат выстрелы – толпа откатывается, но некоторые остаются лежать. Среди лежащих – зеленовато-коричневый Динамит; среди стрелявших – красный с синими вставками Марш. Марш ли? Детальный анализ видео выдавал для этого полицейского девяносто шесть процентов совпадения с обликом Марша. Достаточно ли этого?
    Подумав, Айса уверенно кивнула – да, это несомненно он.
    Дальше было сложнее. Сразу несколько полицейских стреляли в том направлении, где находился Динамит. Можно ли в его смерти однозначно обвинить Марша?
    Айса воспользовалась тактическим симулятором, чтобы воссоздать всю сцену в виртуальном пространстве. Так она могла взглянуть на произошедшее в тот день глазами каждого из участников. Из всех полицейских Марш был ближе всего к Динамиту, и ничто не перекрывало его сектор стрельбы. Ему было проще всего застрелить шахтера – вероятность этого составляла процентов шестьдесят…
    Но не сто!
    Айса с раздражением вырубила симулятор с данными на Марша. Ну почему всё настолько сложно?! Почему он не оказался тупым армейским болваном, без сомнений гордящимся своими "подвигами" в усмирении бунтующих шахтеров?! Похвастался бы перед отделением, как он "геройствовал", и избавил бы её от сомнений… Но нет, этот молчит, и даже наоборот, везде и всюду пытается подчеркнуть, что он не строгий командир, а добрый и заботливый товарищ!
    Айса злилась на Марша; и злилась на себя за то, что она никак не может принять решения. Они почти собралась убить его – тогда, во время тренировочного боя, когда ей удалось подкрасться к нему со спины на втором этаже, вдали от других автоботов. Конечно, учебному бластеру не хватило бы мощности, чтобы разрушить кабину транстектора с одного выстрела, но можно было потратить некоторое время… Ему никто бы не пришел на помощь – слишком далеко, остальные заняты боем, а связь блокирована условным противником.
    Они почти собралась убить его, увидев, как он пожертвовал подчинённым, и лишний раз убедив себя в его жестокости – но он тут же всё разрушил. Он вдруг стал рваться спасать Напалма, а потом полез защищать её от вражеского огня – пусть и учебного, но всё-таки огня! И она не решилась… Ей потом удалось выместить свою злость на подвернувшемся бойце из команды "синих", но вот что теперь делать с Маршем?..
    Он был не такой, как она считала поначалу, и он заинтересовал её. Она засомневалась в своей оценке этого полицейского, да и остальных тоже; так что даже резервный план – убить их всех – перестал казаться ей правильным. Нужно было обязательно установить виновного, обязательно убедиться на все сто процентов, что это именно тот, кто стрелял, и только тогда действовать.
    Да, так она и поступит! Она примет решение, только когда будет абсолютно в нём уверена. А пока присмотрится к этому Маршу получше.
    
    На стартовой площадке для планеров Айса появилась последней.
    Увидев её, Марш приветливо взмахнул рукой и зашагал навстречу.
    – Доброго утра, Монета! Рад, что ты пришла, – он протянул открытую ладонь.
    Айса обозначила улыбку и ответила на рукопожатие.
    В ту же секунду из-за спины командира вынырнула Лета.
    – Ма-а-арш, а Ма-а-арш, ну скоро мы будем летать? – обиженно протянула она. – О, привет, Монета, – автоботка кивнула сокурснице и тут же вновь повернулась к товарищу. – Марш, ну давай уже! Хватит терять время!
    Лета схватила его за руку и потащила к планерам. Айсе не осталось ничего другого, кроме как пойти за ними следом.
    Остальные бойцы отделения ждали их у шестерки расположенных в ряд крылатых аппаратов. Шквал и Буфер, оживленно жестикулируя, обсуждали что-то очень важное, так что даже обычно сдержанный Напалм периодически прерывал их, вставляя свои замечания. Троица коротко поздоровалась с Айсой и сразу вернулась к разговору.
    Шпионка прислушалась.
    – …А этот инструктор Миротворец совсем не такой, как мне показалось в начале, – с энтузиазмом доказывал Шквал. – Признаться, я сперва подумал, что он какой-нибудь техник, впервые вылезший из своей мастерской; или вообще рабочий с рудников. А оказалось, что он здорово разбирается в тактике. Он дал нам на занятиях столько всего полезного, о чём я и не задумывался никогда…
    – Что-то я не очень помню его советов по ходу боя… – скептически заметил Напалм.
    – Так в этом-то и смысл! – воскликнул Шквал. – Ты что, думаешь, в настоящем бою тебе инструктор будет подсказывать, что делать?! Ты должен впитать эти знания так, чтобы они воспринимались как часть тебя самого, как нечто само собой разумеющееся. И чтобы в бою их можно было применять автоматически, не задумываясь. Ты должен научиться всему ДО боя, чтобы потом…
    – Хватит вам уже про этого инструктора! – прервала Лета восторженный монолог товарища. – Вы на старт поболтать пришли? Марш, ну скажи им! Мы вообще сегодня летать будем или нет?!
    – Да будем мы летать, будем, не вскипай, – примирительно сказал Шквал. – Что ты придираешься?! Мы собрались сегодня не только полетать, но и пообщаться. Но если ты так хочешь… Давай наперегонки?
    – А? Что? С тобой?.. – это предложение застало Лету врасплох. Она растерянно посмотрела по сторонам. – Я не знаю… Я думала, что полечу в паре с Маршем, как обычно…
    Командир отделения отрицательно покачал головой.
    – Я полечу последним. Я должен убедиться, что с вами всё в порядке, и никому вдруг не понадобится помощь. Так что я пока буду наблюдать за вами отсюда, а ты, раз так рвешься лететь – то лети со Шквалом.
    – Ну-у… – протянула автоботка. – Раз ты так говоришь, то конечно…
    Пока Шквал и Лета присоединяли на спины крылья, Айса отошла к краю площадки. Долина Гейзеров раскинулась перед ней во всём своём величии. Прямо у ног склон круто уходил вниз, уже через сотню метров из него пробивались первые струйки пара, а ещё дальше земли совсем не было видно. Из стелющегося по дну долины тумана то тут, то там поднимались к небу клубящиеся белые столбы; и почти каждую секунду с рёвом и грохотом где-нибудь взлетал вверх новый фонтан горячей воды.
    Среди этого хаоса чуждыми и инородными казались гигантские каменные колонны, чёрными зубьями разрывавшие белёсую пелену. Однако их происхождение было связано с долиной самым прямым образом. Когда-то вулканическая магма поднималась с глубины по разломам в земной коре и остывала; потом за тысячи лет ветер и дожди разрушили окружающую породу – а застывшие потоки осталась стоять причудливыми мрачными изваяниями. Где-то за горизонтом эти процессы идут до сих пор: там есть трещины, тянущиеся, по слухам, до самого ядра планеты, и, наверное, даже сейчас где-то течёт новый поток лавы. Но туда планерам летать запрещено. Здесь же вулканическая активность утихла, каменные колонны стояли непоколебимо – и на каждой из них был укреплён флажок, обозначающий маршрут полёта и сторону, с которой планер должен обогнуть монолит.
    Айса сверилась с полётной картой – маршрут номер семнадцать; ориентиры двадцать шестой, пятидесятый, шестьдесят третий, сто первый и сто двенадцатый. Первые три видны хорошо, остальные теряются в тумане. О местоположении посадочной площадки можно только догадываться по её координатам.
    Сделав вид, что изучает маршрут, Айса задумалась над своим планом. Этот странный Марш в очередной раз попытался повысить свой авторитет, демонстрируя заботу об окружающих. Для сбора новой информации было бы неплохо ей остаться с ним наедине и поговорить… Узнать о нём хоть что-то новое… И, кажется, это будет не сложно устроить. Нужно лишь подождать, пока все улетят.
    А в особенности – эта настырная Лета!
    От внимания шпионки не ускользнуло, как та смотрела на своего командира, как пыталась зафиксировать на себе его внимание, и как расстроилась, когда Марш сказал, что не полетит с ней в паре. Да, то, что от неё удастся отделаться без проблем – большая удача…
    – Поехали! – прервал мысли шпионки радостный возглас.
    Площадка вздрогнула, когда два автобота синхронно оттолкнулись от неё, наполняя крылья ветром. Айса невольно стала следить за их полётом. Шквал сразу нырнул вниз, набирая скорость, выровнялся у самой кромки тумана и принялся чертить сложные зигзаги, ловя восходящие потоки. У ближайшего флажка он оказался первым, но разогнавшийся планер вошёл в поворот слишком широко, значительно отклонившись от оптимального маршрута. Лета же летела выверенно, как на экзамене – плавная траектория, медленный набор скорости, раннее начало поворота. При всей непохожести их техник, к третьему ориентиру сокурсники подошли вместе.
    – Наверное, теперь и нам пора, – прогудел Буфер, когда первая пара скрылась из виду. – Ну, кто полетит со мной? Напалм, Монета? Марш, тебе, видимо, предлагать бесполезно, так?
    – Пусть Напалм летит, – сказала Айса, постаравшись, чтобы это прозвучало как можно более безразлично. – Я хочу ещё посмотреть отсюда.
    Напалм молча кивнул и пошёл к своему планеру. Через минуту площадка задрожала вновь, когда ещё два автобота прыгнули навстречу туману. В опыте они заметно уступали первой паре, а Буфер к тому же был явно тяжеловат, так что первый флажок Напалм с товарищем прошли позже – но всё же вполне уверенно.
    Как только планеры миновали ориентир, Айса вернулась мыслями к Маршу. Теперь они остались вдвоём.
    – Ты летишь? – перехватив её взгляд, спросил командир отделения.
    – Эмм… да, вот сейчас… – неопределенно протянула Айса. Надо как-то завязать разговор…
    – Марш, скажи, а тебе нравится летать?
    Тот недоумённо пожал плечами:
    – Конечно, иначе я бы здесь не был.
    – А что именно тебе нравится?
    Марш задумался.
    – Ну, наверное, чувство свободы, – изрек он наконец.
    – Фи, как банально. – Айса поморщилась. – Знаешь, такие возвышенные глупости обычно говорят те, у кого не хватает мозгов на собственное мнение.
    – Думаешь?
    – Определённо! Ты и так свободен; ты можешь поступать, как вздумается, идти, куда хочешь… Тебя никто не держит запертым в шахтах, чтобы так рваться в небо…
    – Нет, это другое! – неожиданно горячо воскликнул Марш. – Как тебе объяснить… Знаешь, там, в небе, каждый зависит только от себя самого. Полёт может быть опасным, ты можешь разбиться – но это только ты разобьёшься. Ты никому не навредишь, никого не утащишь за собой… Ты свободен от ответственности, от необходимости оглядываться на других, от обязательств… которыми всегда связан, и которые так тяжелы… Так что я не просто люблю летать. Я ищу здесь вот этой вот свободы… Если бы были двухместные планеры – никогда не стал бы таким управлять. Понимаешь?
    Айса молчала. Ответ Марша запутал её ещё больше. Так значит, его забота о подчинённых – не просто выполнение обязанностей командира? Он делал так и раньше? Но при этом он хочет от этого освободиться? Непонятно… И неужели полёт так сильно воздействует на них, что и вправду позволяет сбросить груз проблем? Проветрить мозги? Глупости какие! Или нет?!
    Марш, должно быть, понял её молчание по-своему.
    – Не веришь, да? – он приподнял планер и подтолкнул его сокурснице. – А ты попробуй! Или ты что, боишься? Да?!
    Наградив командира испепеляющим взглядом, она подхватила крылья и резким движением забросила их на спину. Щёлкнул зажимы, опять дёрнулась площадка, и Айса сразу забыла обо всём, погрузившись в управление трепещущей в потоке конструкцией. Лишь только на мгновение мелькнула мысль – она же хотела остаться.
    Просмотренное ранее руководство давало ценные подсказки. Айса направила планер вниз по пологой дуге, набирая скорость, потом выровнялась и сразу почувствовала, как поднимающийся от земли тёплый воздух тянет её вверх. Она прикинула: если всё так пойдет и дальше, она уверенно долетит до конца маршрута, и даже сильные восходящие потоки специально искать не придётся.
    Тут впереди почти прямо по курсу вырос фонтан горячей воды. Поздно сообразив, что полёт на такой высоте небезопасен, Айса дёрнула нос планера вверх, одновременно тормозя перед гейзером и стараясь набрать высоту. На этом всё и закончилось.
    Конечно, она знала, что такое сваливание, но никогда не сталкивалась с этим в реальности. Тонкая грань критического угла атаки, за которой крыло перестаёт держать, была для шпионки лишь фразой из руководства.
    Потеряв несущую способность, крыло провалилось вниз, уводя планер в область закритических режимов. Айса попробовала выровняться, но аппарат уже не слушался рулей. Имея достаточный запас высоты, падающий на хвост планер ещё можно бы было развернуть, но…
    Руководство выдало последний совет – выставить вперёд ноги.
    Потом был удар.
    По сторонам затрещали ломающиеся крылья. Хрупкая конструкция закувыркалась по земле, с каждой секундой всё больше теряя форму. Тонкая обшивка рвалась на части; прочные лонжероны и нервюры выгибались под непредсказуемыми углами, цепляясь за грунт и хаотично меняя траекторию планера каждую секунду. Айсу потащило вниз по склону, несколько раз перевернуло и приложило о камни, пока наконец большой валун не остановил её движение.
    Едва вернув контроль над происходящим, шпионка принялась активно разгребать обломки. Силовые элементы каркаса были достаточно упругими, чтобы не сломаться, но изогнуться, опутав Айсу. Непродолжительная работа виброклинками – и она почти освободилась. Из-под того, что недавно было крылом, показались сначала голова и одна рука, потом другая, а потом тело. Большой кусок обшивки всё ещё удерживал ноги – Айса села, раздражённо оттолкнула его в сторону, попробовала встать… попробовала встать… встать…
    Она недоумённо посмотрела на ноги. Мелкие повреждения покрытия были естественными в сложившейся ситуации и не могли привести к каким-либо сбоям; тогда в чём же дело? Айса активировала диагностику – никакой реакции. Система не обнаруживала дефектов и не подтверждала исправность: она молчала, словно нижних конечностей вообще не было.
    Шпионка дотянулась до ног руками, с силой дёрнула их на себя… И только увидев под коленями глубокие рваные раны, она поняла, что произошло. Балка крыла, ощетинившаяся сломанными нервюрами, глубоко пропахала землю и увязла в ней – с одной стороны. А с другой торчащие концы нервюр распороли обе ноги неумелой планеристки. И, кажется, закоротили всю электронику.
    Нет, не надо было ей лететь! Как же теперь выбираться?
    Два взмаха виброклинками позволили Айсе отцепиться, но и только. Подтягиваясь на руках, она проползла несколько метров – ноги неуклюже волочились сзади, а склон уходил вверх всё круче. Ну что же делать?!
    Вдруг в пелене тумана над головой промелькнула треугольная тень. Невдалеке зашуршали осыпающиеся камешки, и донёсся взволнованный голос Марша:
    – Монета! Монета, где ты?! С тобой всё в порядке?!
    Айса замерла.
    Отозваться?
    Отозваться, как сделал бы на её месте любой автобот? Постараться не выделяться и попросить помощи?
    Отозваться, забыть про гордость и признать, что она не умеет летать?
    Отозваться и отдать себя в руки техников, которые несомненно обнаружат, что её тело подвергалось многочисленным модификациям? Да ведь это фактически и не её тело.
    Или ползти отсюда вверх по склону, а потом как-то добираться до своего отсека? Надеяться на то, что удастся всё отремонтировать, а потом придумывать оправдания перед отделением? Реально ли это?..
    – Монета! – крик командира раздался почти рядом.
    – Я здесь… – произнесла шпионка упавшим голосом.
    Марш был у неё через несколько секунд.
    – Монета! Что случилось?!
    Айса молча указала на ноги.
    Командир опустился рядом и с неожиданной аккуратностью прикоснулся к её ране. Беглый осмотр оставил его озадаченным:
    – Плохо дело. Придётся вызывать спасателей и техников.
    – Не надо отправлять меня к техникам… – Айса сама удивилась, насколько жалобно зазвучал её голос. – Пожалуйста… Я не хочу, чтобы они меня…
    У неё хорошо получается играть эту роль, – успокоила себя шпионка. Автоботы ведь должны помогать друг другу – значит, на это и нужно давить.
    – Ты ведь можешь помочь мне, да? – Айса протянула к Маршу руки. – Ты сам? Ты ведь сильный! Если ты поможешь мне добраться до твоего планера, мы сможем улететь…
    Марш улыбнулся.
    – Глупая… Здесь нельзя приземляться на планере, слишком сложная местность. Так что мой планер сейчас в состоянии… – он оглянулся на обломки крыла сокурсницы, – …ну, получше твоего, но летать он больше уже никогда не будет. Выходит, если ты предлагаешь выбираться самим…
    Марш неожиданно легко подхватил её на руки и поднял. Перестав чувствовать под собой землю, Айса задёргалась, но командир лишь немного покачнулся, выпрямляясь. Шпионке не осталось ничего другого, кроме как уцепиться за его плечи – и она нисколько не сомневалась в правильности этого поступка. Потом, чуть успокоившись, Айса решила, что можно ослабить хватку.
    – Что ты собираешься делать? – спросила она, сплетая руки на шее командира.
    Марш только пожал плечами, удивляясь вопросу.
    – Я попробую вытащить нас отсюда, – последовал уверенный ответ.
    И он попробовал.
    Сначала Марш шёл вверх по склону уверенно и прямо. Однако вскоре он стал петлять, ища более пологий путь, потом остановился и попросил Айсу перебраться к нему на спину. Освободив руки, автобот получил возможность взбираться быстрее – но только до тех пор, пока в один момент склон под его ногами не начал осыпаться. Марш сумел удержать равновесие и не покатиться вниз лишь ценой завоёванного прежде результата. Сползающий пласт породы, за который он изо всех сил цеплялся, вынес курсанта почти к той же точке, откуда он начинал восхождение.
    Потом Марш попробовал ещё раз… и ещё… Айса молча держалась за плечи командира, с каждой минутой всё яснее осознавая, что им не выбраться. Логика подсказывала ей прекратить эти бессмысленные попытки, да Марш и сам наверняка должен был понимать тщетность его усилий. Но она не смела сказать ему о своих мыслях. Айсе казалось, что стоит ей заговорить, и он тут же прекратит карабкаться на склон. Вызовет помощь, передаст шпионку в руки техников, а уж те разберут её тело до винтика, выпытывая скрытую тайну… И Айса молчала, боясь нарушить сосредоточенную тишину.
    А когда командир в очередной раз остановился, всматриваясь в склон и ища место для следующего броска вверх, тишину разорвал сигнал коммуникатора.
    – Эй, куда вы пропали?! – услышали Марш и Айса одновременно. – Эй, вы меня слышите?! Это Шквал! Марш, Монета, где вы?! Приём!
    – Я слышу, – отозвался командир.
    – Марш! – обрадовался Шквал. – Ты где находишься?! Мы вас заждались! Жалко, что ты не видел, как я летел…
    Тут, безапелляционно отодвинув товарища в сторону, в разговор влезла Лета.
    – Да подожди ты со своими полётами! Марш, чем вы там занимаетесь?! Почему вы ещё не здесь?
    – Успокойтесь, друзья, – примирительно сказал командир. – Дело в том, что у нас проблемы. Мы совершили вынужденную посадку.
    – Как?! Ты сейчас на дне долины? Вместе с этой Монетой?! Ты уже вызвал спасателей?!
    – Пока ещё нет. Мы можем и сами…
    – Это совершенно недопустимое промедление! О чём ты думал? Я прямо сейчас связываюсь со спасателями! – отрезала Лета.
    – Лета, подожди… Лета!.. Лета!..
    Она прервала связь.
    Марш обернулся к Айсе и виновато улыбнулся:
    – Прости, я не смог её остановить. Но не бойся, я не отдам тебя им.
    Четверть часа спустя тяжелый конвертоплан вспорол завесу тумана над пропавшими планеристами. Трансформировавшись в воздухе, он с грохотом приземлился рядом, уцепившись за склон специально предназначенными ножами.
    – Что тут у вас случилось, молодежь? – приблизив гигантскую голову, спросил спасатель.
    – Вынужденная посадка, офицер, – ответил Марш. – Мы думали, что выберемся сами, но, кажется, наши друзья слишком за нас беспокоятся. Вас ведь Лета вызвала, да?
    – Да, одна юная автоботка была очень настойчива, – кивнул спасатель. – Что ж, забирайтесь, я вывезу вас отсюда. Она требовала, чтобы я обязательно доставил вас прямо к ней.
    Он трансформировался и мастерски завис в метре от склона.
    Марш помог Айсе забраться в открытый люк, потом запрыгнул сам.
    – Спасибо вам, офицер, – сказал он, оказавшись внутри.
    Взревели двигатели, и конвертоплан начал набирать высоту.
    – Молодежь, вам точно больше ничего не надо? – крикнул хедмастер из кабины. – У девочки, кажется, что-то с ногами?
    Айса встретилась глазами с Маршем. "Пожалуйста…" – прошептала она еле слышно.
    – Ничего серьёзного, офицер, – громко сказал командир. – Хотя мы были бы вам благодарны, если после встречи с нашими друзьями – когда они убедятся, что с нами всё в порядке – вы подбросите нас до дома.
    – Идёт! – засмеялся спасатель. – Небольшая прогулка мне не помешает.
    Вскоре они опустились на посадочную площадку. Марш едва успел открыть люк, как сразу несколько пар рук буквально вытащили его наружу.
    – Марш, ты цел?! – Шквал хлопнул товарища по плечам и по груди, проверяя на прочность, и, удовлетворившись осмотром, обнял. – Ты в порядке!
    – Да, да, со мной всё хорошо, Монете вот немного досталось… – попробовал успокоить его Марш.
    Тут тонкая, но сильная рука оторвала Шквала от его друга.
    – Марш, как ты мог так поступить?! – рассерженная Лета являла собой полную противоположность обрадованному Шквалу. – Отправиться неизвестно куда, неизвестно с кем, да ещё и не вызвать помощь, когда она потребовалась!
    Автобот картинно развёл руками.
    – Я считал, что и сам могу с этим справиться. Но, может, ты и права, надо было связаться со спасателями раньше. Обещаю исправиться и загладить свою вину. Вот отвезу Монету домой, и сразу начну исправляться…
    – Что?! Ты её ещё и домой повезёшь! – воскликнула Лета.
    Марш стал серьёзнее.
    – Она ранена, – твёрдо сказал он. – Я должен позаботиться о бойце своего подразделения. Это не подлежит обсуждению. Так что нам пора.
    Лета гневно взмахнула руками, но командир уже повернулся и быстро запрыгнул обратно в кабину.
    – Ну что, полетели? – кивнул он Айсе. – Пока они не спохватились…
    Та ещё успела увидеть, как Лета пихнула в бок Шквала и не терпящим возражений тоном произнесла:
    – Тогда ты сегодня проводишь меня домой.
    Потом люк закрылся, и конвертоплан взмыл в воздух.

Окончание ниже.

запись создана: 04.01.2012 в 18:24

@темы: трансформеры, "Мир для всех"