Вспомнил, что не выкладывал тут эти фики. Две истории, противоположные по описываемым событиям — про победу и поражение — но одинаковые по настроению.
Повелитель Земли.
Старая сказка про Дракона...Повелитель Земли.
Мерное гудение генераторов настраивало на мысли о вечном. Мегатрон шел длинным полутемным залом, где на постаментах, укрытые статис-полем, лежали головы его бывших врагов. С тех пор, как появился этот зал, он часто приходил сюда, если ему хотелось спокойно подумать в одиночестве. И чем дальше, тем чаще это происходило.
Мегатрон дошел до конца, склонился над отдельно стоящим постаментом. Взглянул в потухшие глаза…
– Скажи, Оптимус, ты знал, что так будет?..
Сигнал коммуникатора отвлек его.
– Что? – раздраженно спросил Мегатрон.
На экране появился Бархан:
– Повелитель… Скандалист с подчиненными ему десептиконами атакует атомную электростанцию в Иране…
Изображение на экране сменилось.
– Повелитель Земли! Выходи и защити то, чем ты владеешь! Я уничтожу тебя! Земля должна принадлежать мне! – надрывался белый с красным самолет, расстреливая разбегающихся в панике людей.
– Прекрати, Бархан… – Мегатрон поморщился.
– Как прикажет Повелитель Земли… – экран опять переключился на Бархана.
– Скандалист там сказал что-нибудь новое?
– Нет, Повелитель…
– Как обычно. Что-нибудь еще?
– Люди послали сигнал бедствия с просьбой к автоботам о помощи.
– Тоже ничего нового… Ладно, объявляй тревогу, я сейчас буду…
"Повелитель Земли…" Мегатрон снова поморщился. Он придумал этот титул, когда окончательно разбил автоботов. Тогда казалось, что желанная победа достигнута. А сейчас эти слова вызывали лишь горькое раздражение, да и не имели никакого смысла для кого-то кроме пары десятков трансформеров.
Он перевел взгляд направо, где лежала матрица лидерства автоботов. Она не дала ему ничего, кроме статуса ее владельца. Знания многих поколений автоботов по-прежнему оставались недоступными, но Мегатрон уже догадывался, какая главная тайна скрывается там. А что до статуса…
– "Мегатрон Прайм…" – его передернуло. – Нет, только не так. "Мегатрон, обладатель матрицы лидерства" – вот так, пожалуй, лучше. Надо будет утвердить вместо "Повелителя Земли".
Обладатель матрицы лидерства вышел в командный центр, где уже выстроились другие трансформеры. Мегатрон посмотрел на своих соратников: Бархана, Астропоезда, Разряда, Мотомастера… Их осталась с ним лишь половина от прежнего числа. "А ведь ты, наверное, знал это, Прайм…" – вновь подумал он. "И, может, даже в момент смерти скрывал под своей маской улыбку. С тебя сталось бы пожертвовать жизнью ради этого…"
Но рядом запищал Телетрон-1, напоминая о важной миссии, и Мегатрон отбросил остатки задумчивости. Повелитель Земли привычно взмахнул рукой:
– Автоботы! Трансформируемся – и поехали!
Слава героям!
Счастливое будущее, о котором все так мечтали, наконец настало. "Как прекрасен этот мир, посмотри", – поёт известный в прошлом ансамбль. А мы продолжаем традицию, начатую самыми первыми фиками...Слава героям!
Каждый год в один и тот же день он приходит в одно и то же место. Позади остаётся шумная площадь при входе и праздничная Аллея Героев. Здесь ничего не меняется, разве что деревья с каждым годом становятся выше.
Он методично метёт асфальт большими круглыми щётками, и гуляющие люди не обращают на него внимания. Воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. А он на самом деле торопится – торопится вглубь переплетения дорожек, подальше от людей. Там тоже Аллея. Но – других героев.
Три незаметные, слишком маленькие по его меркам стелы.
Это захоронение. Инопланетные материалы, чуждые для Земли вещества и субстанции спрятаны глубоко внизу в специальном бункере. Особо чувствительные датчики неусыпно следят за тем, чтобы там вдруг ничего не прореагировало, не запустилось, не ожило.
Это одно, общее для всех захоронение: что здесь, что на центральной аллее. Люди решили не строить два разных бункера. Так в конце герои всё-таки стали едины.
Он поднимает правую руку с закреплённым на ней широким раструбом. Поток воздуха вырывается наружу, сметает со стел листву и мелкий мусор. Следующее дело – мягкой щёткой аккуратно вычистить фигурки спортивных самолётов на вершинах каждой стелы.
Они были небесными асами – лучшими крыльями своего народа. Они согласились принять новую роль – воздушных каскадёров… акробатов… циркачей… Согласились ли?..
Об этом даже писали в местных газетах: "Невероятная трагедия на празднике… Три самолёта столкнулись на воздушном шоу…" Столкновение лучших из лучших, сразу троих и именно в этот проклятый день – совершенно невозможное.
Он проводит рукой по центральной стеле. "Ты подвёл меня… Ты не справился… Выбрал самый простой путь, и увёл за собой собратьев. Предатели…"
Снова и снова он пытается понять, пробует поставить себя на их место. Вот он найдёт способ, вот уйдёт – так… Вот свободное место, на котором появится ещё одна стела…
…с фигуркой пылесоса на вершине.
В кулаке крошатся мелкие камешки – нет, только не это! Он никогда не согласится на такое. Пока у него есть хотя бы тень свободы… пока он может отказываться от унизительных ролей, от предложений богатых женщин, ищущих новых впечатлений – он не сдастся. Он выдержит всё.
Щётка заканчивает работу, и он вновь наводит на стелу раструб – сдуть пену, подсушить. Стандартная, давно привычная программа.
…Так значит, не сдастся?..
Резкий звук нарушает мёртвую тишину. Он оглядывается.
Два человеческих детёныша – мальчик лет десяти и девочка вдвое младше – выбегают на аллею. Они запрыгивают на гранитный парапет, мальчишка ставит под ноги какую-то игрушку, потом достаёт коммуникационное устройство и начинает снимать.
Это недопустимо. Там, внизу под парапетом, одинаковые и безымянные – но они тоже герои. По ним нельзя ходить.
Он начинает двигаться. Надо остановить осквернение последнего приюта героев.
Мальчик замечает его, и лицо детёныша вытягивается. Всё то время, пока он приближается, осквернитель смотрит на него неотрывно. А девочка, улучив момент, быстро присваивает оставшуюся без присмотра игрушку.
Он узнаёт этот кусок пластика. Это один из его собратьев, в глупом, почти треугольном воплощении и серой расцветке. В пару к нему девочка вытаскивает из сумочки куклу с человеческим обликом; и начинает играться – то разводит их в стороны, то складывает вместе в двусмысленных позах.
Он поднимает руку. Мерзкий комок протоплазмы не будет марать память его героев! Девочка станет лужицей биологической жидкости, а потом настанет очередь мальчишки…
Он поднимает руку – и опускает бессильно. Мирные директивы – итог его проигрыша – следят за ним неотрывно, контролируют каждый шаг и жест. Они имплантированы на самый нижний уровень его разума, и он не может побороть их. У него есть только лишь тень свободы.
Неожиданно в ситуацию вмешивается мальчишка. Владелец игрушки выхватывает её из рук девочки и с размаху отвешивает той подзатыльник.
– Цыц, курица! – добавляет осквернитель, когда девочка начинает хныкать. – Я кому говорил не трогать моих трансформеров?!
Тому, кто когда-то сражался вместе с героями, становится смешно. Вот до чего он докатился – собирается воевать с детьми. Гнев уходит так же быстро, как появился, и он начинает чувствовать симпатию к мальчишке.
Он приседает, указывает на игрушку:
– Тебе нравится Старскрим?
Его голос звучит глухо и непривычно даже для него самого, но детёныш не пугается. Мальчик ненадолго задумывается, хмурит брови, а потом выдаёт:
– Нет! Он курица!
Он скидывает с плеча рюкзак и достаёт другую игрушку:
– Вот!
Такой знакомый, красный с синим робот… Иронично.
– Это – Оптимус Прайм! – на всякий случай уточняет мальчишка.
Он кивает. Он видел героя недавно. Розовый грузовичок с размашистой надписью "Ice Cream" на борту… Говорил, что доволен. Гордец! Тебе просто легче переносить директивы.
Но он всегда знал, как уязвить героя. "Вот скажи мне, Прайм, – вспоминает он разговор. – Положим, мы проиграли. Но разве вы – выиграли?" Герой не находит, что ответить…
– …Когда я вырасту, я стану таким же, как он! – продолжает детёныш. – Выучусь на лётчика, или танкиста, и тоже буду сражаться с десептиконами!
Он ухмыляется:
– Но ведь десептиконов больше нет?
Мальчишка опять хмурит брови, но не теряется:
– Не-а. Они вернутся. Они всегда возвращаются. И тогда я буду сражаться с ними!
Да, они всегда возвращались. Но только не в этот раз. Ему не хочется расстраивать детёныша, и он молчит.
Вдруг от конца аллеи доносится крик.
– Александр! – толстая женщина, неуклюже переваливаясь, спешит к ним. – Александр, почему вы убежали?!
Мальчишка кривится:
– У-у-у, курица! – шипит он, и добавляет громко: – Не подходи ко мне!
Но женщина не отстаёт.
– Александр, перестаньте мешать обслуживающему персоналу и немедленно идите сюда! Вы должны быть на празднике победы над десептиконами. Вы же знаете, как важно, чтобы вы поддержали торжественную речь вашего отца! Избиратели уважают семейные ценности, и присутствие сына повысит его рейтинг. А ещё, возможно, это станет началом вашей собственной политической карьеры.
– Да мне плевать на эту карьеру! – мальчишка топает ногой. – Я собираюсь стать лётчиком и сражаться с десептиконами!
Женщина картинно взмахивает руками:
– Опять эти глупости.
Она достаёт своё коммуникационное устройство, нажимает несколько кнопок, и почти сразу рядом возникают двое одинаковых мужчин в костюмах. Женщина хватает за руку девочку, а охранники нацеливаются на мальчишку.
– …!!! – тот ругается, подхватывает с земли камень и запускает в ближайшего "костюма". Потом оглядывается:
– Помоги мне!
Тот, кто когда-то сражался вместе с героями, не вмешивается. Происходящее веселит и печалит его одновременно. Людские усилия смешны в своей ничтожности – но он проиграл им, и теперь ничего не может сделать… Любые попытки преодолеть мирные директивы будут ещё более абсурдными.
Мальчишка кидает комок грязи, прячется за его спину и чуть толкает его:
– Помоги!
Он чувствует на своей спине детские ладошки. Ещё один толчок – бесполезно. "Костюмы" обходят с двух сторон, и пока один привлекает внимание детёныша, второй успевает схватить его сзади.
– Не-е-ет!!! Пусти! – мальчишка бьется в руках охранника. Тот, кто сражался вместе с героями, молча наблюдает за ними. На мгновение детёныш встречается с ним взглядом. – Ну, помоги мне! Ты же можешь!
Он поднимает правую руку… Пусть мальчик хотя бы не будет лишний раз разочаровываться…
– Сэр, позвольте очистить вашу одежду от грязи, сэр.
Неожиданно для него раструб с готовностью включает всасывание. Через секунду человек беспомощно барахтается на конце трубы. Второй "костюм" испуганно отшатывается. Мирные директивы молчат.
– Спасибо! – мальчишка срывается с места и мчится в дальний конец аллеи. Там на секунду оглядывается и взмахивает рукой:
– Слава автоботам!
Он провожает детёныша удивлённым взглядом. Как это случилось? Неужели мирные директивы можно преодолеть? И та троица много лет назад всё-таки смогла сделать это – пусть таким путём, пусть на секунду, но смогла? И он, значит, тоже может?
– Слава десептиконам, – тихо шепчет герой.
Лицо пересекает хищная улыбка.
Его история в этом мире ещё не закончена.
Повелитель Земли.
Старая сказка про Дракона...Повелитель Земли.
Мерное гудение генераторов настраивало на мысли о вечном. Мегатрон шел длинным полутемным залом, где на постаментах, укрытые статис-полем, лежали головы его бывших врагов. С тех пор, как появился этот зал, он часто приходил сюда, если ему хотелось спокойно подумать в одиночестве. И чем дальше, тем чаще это происходило.
Мегатрон дошел до конца, склонился над отдельно стоящим постаментом. Взглянул в потухшие глаза…
– Скажи, Оптимус, ты знал, что так будет?..
Сигнал коммуникатора отвлек его.
– Что? – раздраженно спросил Мегатрон.
На экране появился Бархан:
– Повелитель… Скандалист с подчиненными ему десептиконами атакует атомную электростанцию в Иране…
Изображение на экране сменилось.
– Повелитель Земли! Выходи и защити то, чем ты владеешь! Я уничтожу тебя! Земля должна принадлежать мне! – надрывался белый с красным самолет, расстреливая разбегающихся в панике людей.
– Прекрати, Бархан… – Мегатрон поморщился.
– Как прикажет Повелитель Земли… – экран опять переключился на Бархана.
– Скандалист там сказал что-нибудь новое?
– Нет, Повелитель…
– Как обычно. Что-нибудь еще?
– Люди послали сигнал бедствия с просьбой к автоботам о помощи.
– Тоже ничего нового… Ладно, объявляй тревогу, я сейчас буду…
"Повелитель Земли…" Мегатрон снова поморщился. Он придумал этот титул, когда окончательно разбил автоботов. Тогда казалось, что желанная победа достигнута. А сейчас эти слова вызывали лишь горькое раздражение, да и не имели никакого смысла для кого-то кроме пары десятков трансформеров.
Он перевел взгляд направо, где лежала матрица лидерства автоботов. Она не дала ему ничего, кроме статуса ее владельца. Знания многих поколений автоботов по-прежнему оставались недоступными, но Мегатрон уже догадывался, какая главная тайна скрывается там. А что до статуса…
– "Мегатрон Прайм…" – его передернуло. – Нет, только не так. "Мегатрон, обладатель матрицы лидерства" – вот так, пожалуй, лучше. Надо будет утвердить вместо "Повелителя Земли".
Обладатель матрицы лидерства вышел в командный центр, где уже выстроились другие трансформеры. Мегатрон посмотрел на своих соратников: Бархана, Астропоезда, Разряда, Мотомастера… Их осталась с ним лишь половина от прежнего числа. "А ведь ты, наверное, знал это, Прайм…" – вновь подумал он. "И, может, даже в момент смерти скрывал под своей маской улыбку. С тебя сталось бы пожертвовать жизнью ради этого…"
Но рядом запищал Телетрон-1, напоминая о важной миссии, и Мегатрон отбросил остатки задумчивости. Повелитель Земли привычно взмахнул рукой:
– Автоботы! Трансформируемся – и поехали!
Слава героям!
Счастливое будущее, о котором все так мечтали, наконец настало. "Как прекрасен этот мир, посмотри", – поёт известный в прошлом ансамбль. А мы продолжаем традицию, начатую самыми первыми фиками...Слава героям!
Каждый год в один и тот же день он приходит в одно и то же место. Позади остаётся шумная площадь при входе и праздничная Аллея Героев. Здесь ничего не меняется, разве что деревья с каждым годом становятся выше.
Он методично метёт асфальт большими круглыми щётками, и гуляющие люди не обращают на него внимания. Воспринимают, как нечто само собой разумеющееся. А он на самом деле торопится – торопится вглубь переплетения дорожек, подальше от людей. Там тоже Аллея. Но – других героев.
Три незаметные, слишком маленькие по его меркам стелы.
Это захоронение. Инопланетные материалы, чуждые для Земли вещества и субстанции спрятаны глубоко внизу в специальном бункере. Особо чувствительные датчики неусыпно следят за тем, чтобы там вдруг ничего не прореагировало, не запустилось, не ожило.
Это одно, общее для всех захоронение: что здесь, что на центральной аллее. Люди решили не строить два разных бункера. Так в конце герои всё-таки стали едины.
Он поднимает правую руку с закреплённым на ней широким раструбом. Поток воздуха вырывается наружу, сметает со стел листву и мелкий мусор. Следующее дело – мягкой щёткой аккуратно вычистить фигурки спортивных самолётов на вершинах каждой стелы.
Они были небесными асами – лучшими крыльями своего народа. Они согласились принять новую роль – воздушных каскадёров… акробатов… циркачей… Согласились ли?..
Об этом даже писали в местных газетах: "Невероятная трагедия на празднике… Три самолёта столкнулись на воздушном шоу…" Столкновение лучших из лучших, сразу троих и именно в этот проклятый день – совершенно невозможное.
Он проводит рукой по центральной стеле. "Ты подвёл меня… Ты не справился… Выбрал самый простой путь, и увёл за собой собратьев. Предатели…"
Снова и снова он пытается понять, пробует поставить себя на их место. Вот он найдёт способ, вот уйдёт – так… Вот свободное место, на котором появится ещё одна стела…
…с фигуркой пылесоса на вершине.
В кулаке крошатся мелкие камешки – нет, только не это! Он никогда не согласится на такое. Пока у него есть хотя бы тень свободы… пока он может отказываться от унизительных ролей, от предложений богатых женщин, ищущих новых впечатлений – он не сдастся. Он выдержит всё.
Щётка заканчивает работу, и он вновь наводит на стелу раструб – сдуть пену, подсушить. Стандартная, давно привычная программа.
…Так значит, не сдастся?..
Резкий звук нарушает мёртвую тишину. Он оглядывается.
Два человеческих детёныша – мальчик лет десяти и девочка вдвое младше – выбегают на аллею. Они запрыгивают на гранитный парапет, мальчишка ставит под ноги какую-то игрушку, потом достаёт коммуникационное устройство и начинает снимать.
Это недопустимо. Там, внизу под парапетом, одинаковые и безымянные – но они тоже герои. По ним нельзя ходить.
Он начинает двигаться. Надо остановить осквернение последнего приюта героев.
Мальчик замечает его, и лицо детёныша вытягивается. Всё то время, пока он приближается, осквернитель смотрит на него неотрывно. А девочка, улучив момент, быстро присваивает оставшуюся без присмотра игрушку.
Он узнаёт этот кусок пластика. Это один из его собратьев, в глупом, почти треугольном воплощении и серой расцветке. В пару к нему девочка вытаскивает из сумочки куклу с человеческим обликом; и начинает играться – то разводит их в стороны, то складывает вместе в двусмысленных позах.
Он поднимает руку. Мерзкий комок протоплазмы не будет марать память его героев! Девочка станет лужицей биологической жидкости, а потом настанет очередь мальчишки…
Он поднимает руку – и опускает бессильно. Мирные директивы – итог его проигрыша – следят за ним неотрывно, контролируют каждый шаг и жест. Они имплантированы на самый нижний уровень его разума, и он не может побороть их. У него есть только лишь тень свободы.
Неожиданно в ситуацию вмешивается мальчишка. Владелец игрушки выхватывает её из рук девочки и с размаху отвешивает той подзатыльник.
– Цыц, курица! – добавляет осквернитель, когда девочка начинает хныкать. – Я кому говорил не трогать моих трансформеров?!
Тому, кто когда-то сражался вместе с героями, становится смешно. Вот до чего он докатился – собирается воевать с детьми. Гнев уходит так же быстро, как появился, и он начинает чувствовать симпатию к мальчишке.
Он приседает, указывает на игрушку:
– Тебе нравится Старскрим?
Его голос звучит глухо и непривычно даже для него самого, но детёныш не пугается. Мальчик ненадолго задумывается, хмурит брови, а потом выдаёт:
– Нет! Он курица!
Он скидывает с плеча рюкзак и достаёт другую игрушку:
– Вот!
Такой знакомый, красный с синим робот… Иронично.
– Это – Оптимус Прайм! – на всякий случай уточняет мальчишка.
Он кивает. Он видел героя недавно. Розовый грузовичок с размашистой надписью "Ice Cream" на борту… Говорил, что доволен. Гордец! Тебе просто легче переносить директивы.
Но он всегда знал, как уязвить героя. "Вот скажи мне, Прайм, – вспоминает он разговор. – Положим, мы проиграли. Но разве вы – выиграли?" Герой не находит, что ответить…
– …Когда я вырасту, я стану таким же, как он! – продолжает детёныш. – Выучусь на лётчика, или танкиста, и тоже буду сражаться с десептиконами!
Он ухмыляется:
– Но ведь десептиконов больше нет?
Мальчишка опять хмурит брови, но не теряется:
– Не-а. Они вернутся. Они всегда возвращаются. И тогда я буду сражаться с ними!
Да, они всегда возвращались. Но только не в этот раз. Ему не хочется расстраивать детёныша, и он молчит.
Вдруг от конца аллеи доносится крик.
– Александр! – толстая женщина, неуклюже переваливаясь, спешит к ним. – Александр, почему вы убежали?!
Мальчишка кривится:
– У-у-у, курица! – шипит он, и добавляет громко: – Не подходи ко мне!
Но женщина не отстаёт.
– Александр, перестаньте мешать обслуживающему персоналу и немедленно идите сюда! Вы должны быть на празднике победы над десептиконами. Вы же знаете, как важно, чтобы вы поддержали торжественную речь вашего отца! Избиратели уважают семейные ценности, и присутствие сына повысит его рейтинг. А ещё, возможно, это станет началом вашей собственной политической карьеры.
– Да мне плевать на эту карьеру! – мальчишка топает ногой. – Я собираюсь стать лётчиком и сражаться с десептиконами!
Женщина картинно взмахивает руками:
– Опять эти глупости.
Она достаёт своё коммуникационное устройство, нажимает несколько кнопок, и почти сразу рядом возникают двое одинаковых мужчин в костюмах. Женщина хватает за руку девочку, а охранники нацеливаются на мальчишку.
– …!!! – тот ругается, подхватывает с земли камень и запускает в ближайшего "костюма". Потом оглядывается:
– Помоги мне!
Тот, кто когда-то сражался вместе с героями, не вмешивается. Происходящее веселит и печалит его одновременно. Людские усилия смешны в своей ничтожности – но он проиграл им, и теперь ничего не может сделать… Любые попытки преодолеть мирные директивы будут ещё более абсурдными.
Мальчишка кидает комок грязи, прячется за его спину и чуть толкает его:
– Помоги!
Он чувствует на своей спине детские ладошки. Ещё один толчок – бесполезно. "Костюмы" обходят с двух сторон, и пока один привлекает внимание детёныша, второй успевает схватить его сзади.
– Не-е-ет!!! Пусти! – мальчишка бьется в руках охранника. Тот, кто сражался вместе с героями, молча наблюдает за ними. На мгновение детёныш встречается с ним взглядом. – Ну, помоги мне! Ты же можешь!
Он поднимает правую руку… Пусть мальчик хотя бы не будет лишний раз разочаровываться…
– Сэр, позвольте очистить вашу одежду от грязи, сэр.
Неожиданно для него раструб с готовностью включает всасывание. Через секунду человек беспомощно барахтается на конце трубы. Второй "костюм" испуганно отшатывается. Мирные директивы молчат.
– Спасибо! – мальчишка срывается с места и мчится в дальний конец аллеи. Там на секунду оглядывается и взмахивает рукой:
– Слава автоботам!
Он провожает детёныша удивлённым взглядом. Как это случилось? Неужели мирные директивы можно преодолеть? И та троица много лет назад всё-таки смогла сделать это – пусть таким путём, пусть на секунду, но смогла? И он, значит, тоже может?
– Слава десептиконам, – тихо шепчет герой.
Лицо пересекает хищная улыбка.
Его история в этом мире ещё не закончена.
@темы: творчество, трансформеры